class="p1">Резко соскочила в дивана, не в силах сохранять спокойствие, не в силах уже быть стойкой, великой Терезой, коей себя возомнила. Девушка помчалась на второй этаж, где быстро схватила рюкзак. В гостиной она начала торопливо вытаскивать все вещи Ханны, телефон Гарри и складывать на диван. Не зная, как, но она желала сейчас же оказаться дома. Вдали всех боевых действий. Там должно быть спокойно, тепло и безопасно. Надо съездить к маме. Надо завтра же взять Тима и съездить к ней, к любимой, к родной и единственной.

Когда замочек рюкзака приглушённо звякнул в тишине, гостиная пополнилась. Гарри и Энн наконец вернулись, но Тереза так надеялась уйти незамеченной. Изумруды скользнули сначала по спине дочери, которая тихо смотрела свой любимый мультик, а затем обратились к ней. К его неустанной головной боли. Она собиралась уйти! Не попрощавшись. Ничего так и не сказав толком.

— Тереза, — его голос был растерян, был напряжён. Но не успел Гарри ничего сказать, возразить по поводу трусливого побега, хотя ему ли судить, как она тихо произнесла.

— Твой телефон здесь, он кстати разрядился. Ключи тоже оставила.

Спокойствие, словно пыль, было брошено ему в глаза. Как робот, она поплелась в прихожую, где тут же нашла свои кроссовки. Обзор застилали подкравшиеся незаметно слёзы, но она специально их не смаргивала, желая ухудшить своё зрение хоть на секунду. Вдруг споткнётся и упадёт! И он не дал ей просто уйти. Конечно, это не в его стиле! В прихожую Гарольд ворвался с тихим шипением и вроде даже матами, да только девушка не слышала происходящего вокруг себя.

— Тереза, — воззвал ещё раз, более утвердительно, более настойчиво.

— Нет. — Холодом теперь веяло от неё, в голосе стальные нотки.

— Тереза, мы должны поговорить о том, что произошло. Ты ведь и сама знаешь.

— Знаю о чём? — серые глаза с неистовым гневом обратились к нему, — Что ты вчера развлекался с Мартой? Об этом ты хочешь поговорить? Напомнить мне, какая я глупая, раз доверилась тебе? — то ни одного слова не услышишь от неё, то сразу целый поток не прекращаемой боли, — Может ты сразу перечислишь все варианты, как меня унизить? — возмущённо раскинула руки по сторонам.

— Я не хотел… — тон сменился на извиняющийся, на такой тонкий. Ему жаль.

— Не хотел, чтобы я узнала? — дерзко парировала в ответ. Она резала его тупым ножом и измывалась, к сожалению, не только над ним, но и над собой. Сам разговор об измене ей был неприятен, словно грубая пощёчина.

— И то, что узнала, и то, что подвёл тебя. Я подорвал твоё доверие и разрушил наши отношения. — Казалось, мужчина говорил искренне, но она больше не верила ему, — Тереза, мне жаль, что я ранил тебя. Прости, — извинения прозвучали, и она просто развернулась обратно к двери, обескуражив этим.

Вышла из дома уверенной походкой. Не ответила на признание, не стала даже думать над словами. Пока, прощай! Конечно, не тут-то было. Отойдя от такой наглости, мужчина последовал за ней. Вышагивала себе спокойно по каменной дорожке к воротам. Ровно так. Обыденно.

— Тереза! — как тигр, мужчина преодолел расстояние и ухватился за острый локоток, — Ну куда ты пошла на ночь глядя? — он внезапно стал таким разговорчивым и заботливым. Что же в нём успело проснуться?

— Найду вокзал, дождусь автобус до Лос-Анджелеса и поеду домой.

— Не глупи, давай ты вернёшься, мы дождёмся утра и поедем вместе.

— Нет, — покачала головой и хотела вырвать руку из его хватки, но он ещё сильнее впился пальцами в нежную кожу. Так и до синяка недолго!

— Ты совсем другая… — вторая ладонь легла нежно на её лицо, пальцы впились в скулу, — Прости за всё… — он так болезненно произносил каждое слово, а затем и вовсе не сдержался и набросился с крепкими объятиями на неё, выбивая воздух из лёгких.

Никогда так не обнимал. Но и никогда не терял. Не было даже мысли, что она захочет уйти. Не было мысли изменять. Делать ей больно. Но вот они здесь, дела совершены. Гарри вдыхает полной грудью аромат её шикарнейших волосы, утопает в тепле её тела. Его крошка. Понятно же, что надо вернуться обратно, в дом, поговорить, ещё раз извиниться, а затем выстраивать план по его выздоровлению и их совместному будущему. Но понятно это только ему. У неё другое на уме. Менее счастливое.

— Отпусти, ты не пушинка. Мне надо идти. Чем раньше приеду домой, тем лучше.

— Ты ведь несерьёзно? Какой уход? — он уже начал досаждать своим неповиновением.

— В общем, — зацепившись за его руки, девушка начала отторгать его, отпихивать, брыкаться, и Гарри отпустил. Смотрел в недовольное личико, и ничего не понимал, — Некоторые вещи остались у тебя, можешь их оставить где-нибудь внизу, у персонала? Я на днях приеду и заберу, хорошо?

Всё взаправду происходило. Она говорила о разъезде. Говорила чётко и понятливо.

— Я могу завести тебе завтра, — пытался найти лазейку. Не тут-то снова было.

— Нет, я твоей рожи больше не выдержу. — Фыркнула в ответ.

— Давай Уилл тебя довезёт до Лос-Анджелеса, и ты как раз заедешь, заберешь вещи? — не хотя ему пришлось идти на уступки.

— Если ему несложно.

— Несложно. — Вторил.

Она смотрела на него просто так. Запоминала черты лица человека, который так гадко обошёлся с её невинным, ещё юным сердцем. А он не смог выдержать эту близость, и, совершая ошибку, впился губами в её сомкнутые. Это было лишним. Это было больно и противно. Замычала в ответ. Стало гадко. Вчера они наверняка касались губ Марты. Ему хорошо с любой, и Тереза уверяла себя в этом.

— Гарри! Хватит! — резко толкнула к грудь, боязливо уже покосилась, — Меня тошнит от твоей физиономии, разве непонятно? Наши дороги разошлись, и я не могу быть более счастливой, что избавилась от тебя.

Била словами, била больно. Но он успел уловить страсть и ненависть, с которыми она заворачивала произнесённое. Извинения тут не помогут.

— Ты не можешь уйти, ты же вернёшься. — И в ответ она едко хмыкнула. Ведь когда Тереза умоляла его позволить остаться, он гнал в шею. А сейчас запел соловьём.

— Я помолюсь за тебя Богу.

Этот ответ был самым искренним из всего, что она сказала ему до этого. В нём не было блефа или гнева. Простота и краткость. Развернулась, пошла к припаркованному автомобилю, за рулём сидел Уилл. Он всё понял без слов. Он всегда чувствует, когда с клиентом говорить не стоит, а когда нужно наоборот утешить или приободрить.

Только девушка оказалась на пассажирском сидении, позади крепкой спины мужчины, быстро