— Пиф-паф, пью-ю-ю, — пыхтел Тедди.

Он поднял с земли возле дома тонкую ветку и взмахнул ею, будто воображаемым мечом, а приблизившись к бельевой веревке, выбрал в качестве мишени отцовские джинсы и рубашки.

— Стойте, где стоите, — прошипел он им. — Я вооружен и очень опасен, всем понятно? И если вы рассчитываете, что сумеете взять меня живым… Ха! Получайте! Вот вам! Вот вам!

Они прилетят со звезды Смерти, чтобы расправиться с ним. Им известно, что он остался последним джедаем. Если им удастся победить его, то император завладеет всей Вселенной. Но они не убьют его. Это НЕВОЗМОЖНО. Им приказали захватить его в плен, чтобы выставить на устрашение всем мятежникам звездной системы. Что, получили? Ха! Ха! Им НИКОГДА не взять его. Потому что у него есть лазерный меч и он живо порубит их всех на куски. Но, гром и молния, надо быть осторожнее. У них же лазерные пушки. И похоже, они вовсе не хотят брать его в плен! Они задумали убить его и… Эге-ге-е-е-ей! На их стороне полнейшее численное превосходство! Придется спасаться бегством! Вперед!

Тедди развернулся и побежал, воинственно размахивая своим мечом. Он поискал защиты за каменной стеной, отгораживающей их ферму от дороги. Но потом перелез через стену и понесся дальше. Его сердце бешено колотилось. В ушах стоял звон.

Спасен, подумал он. Оставив далеко позади Императорские звездные войска, он значительно снизил скорость. Он приземлился на неизвестную планету. Им ни за что не найти его здесь даже за миллион миллионов лет. Теперь он сам станет императором.

Фьють! Что-то со свистом пролетело по дороге. Тедди прищурился. Порывы пронзительного ветра превратились в разгневанных духов зла, глаза начали слезиться. Он почти ничего не видел, но все-таки… о, неужели он попал… Нет, не может быть! Тедди глянул по сторонам. Он с ужасом понял, куда его занесло. Оказалось, что это вовсе не новая планета. Он попал в Парк юрского периода! И мимо него на молниеносной скорости пролетел изголодавшийся велоцераптор, выискивающий жертву себе на обед!

Гром и молния! Гром и молния! Он же не захватил с собой никакого оружия! Ни высокомощной винтовки, ни автомата. Есть лишь дурацкий прут, но как защититься с его помощью от динозавра, вздумавшего полакомиться человечинкой?

Придется искать убежище. Надо стать невидимым. Уж если появился один велоцераптор, то и другой скоро объявится. А такая пара все равно что двадцать. Или сотня. Или тысяча!

Гром и молния! Он понесся дальше по дороге.

Вскоре он увидел, что может спасти его. На опушке рощи стоял желтый ящик. Там можно переждать, пока не минует опасность.

Фьють! Фьють! Фьють! Множество доисторических летающих ящеров со свистом неслись за Тедди, и он едва успел залезть в тесное убежище. Опустившись на дно, он крепко прижал крышку.

Он представил, что рапторы могут сделать с персонажем, которым стал Тедди. Они способны вгрызаться в плоть, высасывать глаза и переламывать косточки, превращая жертву в подобие обжаренной картофельной соломки из «Макдоналдса». А больше всего они обожали заблудившихся в доисторической глуши десятилетних мальчиков.

Ему необходимо что-то придумать. Он должен перехитрить их. Скорчившись в темном ящике, Тедди попытался придумать план спасения.

В желтом ящике лежали остатки прошлогоднего песка — слой примерно в шесть дюймов, — он сохранился с зимы, когда им посыпали дороги, чтобы шины автомобилей не скользили по обледеневшему асфальту. Гравий и какие-то черепки врезались в ладони Тедди.

В его распоряжении есть только песок. Нужно использовать его в качестве оружия! Но сможет ли он слепить из песка ядра и зафитилить эти реактивные снаряды в рапторов с такой силой, чтобы они взвыли от боли и оставили его в покое? Если план сработает, то у него появится время, чтобы…

Его пальцы, погрузившиеся в песок, наткнулись на что-то твердое. Тедди вытащил этот узкий небольшой предмет из песка и поднес его к тусклому свету, пробивавшемуся через щели желтых стен его укрытия.

Клево, подумал он. Вот это находка. Теперь он спасен.

Это был нож.

Джулиан Бриттон занимался обычным для спасателя делом в конце туристского сезона: складывал обмундирование, проверяя его сохранность. Впрочем, на сей раз уборку и проверку экипировки он проводил с необычной рассеянностью и небрежностью. Его мысли витали вдали от веревок, ботинок, молотков, топориков, компасов, карт и прочих вещей, которыми пользовались спасатели, когда их команду вызывали на поиски заблудившихся или получивших травмы туристов.

Его мыслями владела она, Николь. Он думал о том, что было и что могло бы быть, если бы только она согласилась сыграть отведенную ей роль в пьесе, которую он сочинил для их совместной жизни.

— Но я люблю тебя, — сказал он ей, и даже в его собственных ушах эти четыре слова прозвучали с мучительной трогательностью.

— И я тоже люблю тебя, — добродушно ответила Николь. Она даже взяла его за руку и развернула ее ладонью вверх, словно хотела вложить в нее что-то. — Только мне недостаточно того вида любви, что я испытываю к тебе. А тебе нужна другая любовь, и ты ее заслуживаешь, Джулс… однако такого рода любви я, вероятно, не испытываю ни к кому.

— Но нам с тобой так хорошо вместе. Сколько раз ты говорила об этом за все эти годы. Более чем достаточно, верно? А может быть, в конце концов твои чувства ко мне вырастут в тот самый другой вид любви — тот вид, о котором ты упомянула? В общем, мы же с тобой друзья. Нам интересно общаться друг с другом. Мы же с тобой… да ради всего святого, мы с тобой любовники… И если все это не подразумевает, что между нами существует особое единство… черт возьми, тогда что же еще нужно?

Она вздохнула. Ее пристальный взгляд устремился в темноту за окном машины. Он видел ее отражение в стекле.

— Джулс, я теперь занимаюсь эскортными услугами, — сказала она. — Ты понимаешь, о чем я?

Это заявление и вопрос прозвучали так странно, что на мгновение Джулиан по глупости представил себе экскурсовода или гида, который стоит в начале автобуса и говорит в микрофон, описывая подремывающим в креслах туристам окрестные достопримечательности.

— Ты имеешь в виду туризм? — спросил он.

— Я встречаюсь с мужчинами за деньги, — ответила Николь. — Провожу с ними вечера. Иногда даже ночи. Я приезжаю к отелям и подцепляю их, а потом мы отправляемся туда, куда им хочется. Я выполняю любые их причуды. А потом они платят мне. Мне платят по двести фунтов за час. И тысячу пятьсот фунтов за ночь, проведенную с ними в постели.

Джулиан тупо уставился на нее. Он отлично слышал ее слова, но его мозг отказывался усваивать эту информацию.

— Понятно. У тебя появился кто-то другой в Лондоне.

— Джулс, ты не слушаешь меня!

— Слушаю. Ты сказала…

— Ты слушаешь. Но не слышишь. Мужчины платят мне за услуги.

— Ты ходишь к ним на свидания.