Похотливая мерзкая обезьяна! Кобель вонючий! Вот ведь неблагодарная тварь! — глядеть на бегавшего перед ним, возмущённо жестикулирующего и брызжущего слюной карлика было бы одно удовольствие, если бы Конану не приходилось изображать вдрызг пьяного.

Собственно, не так уж сильно ему и приходилось притворяться. Он, развалясь как был, в измазанном и местами рваном, а когда-то шикарном платье, полулежал на своей роскошной кровати, карлик же давал выход душившим его ярости и презрению, непрерывно двигаясь. В состоянии дикого озверения он даже подпрыгивал и топал ногами, тоже пиная мебель:

— Я-то!.. Я! Приготовил ЕМУ лучших красавиц мира! Породистых, молодых, здоровых!..

Не какую-то там шушеру, а дочерей знатных людей! А он — он!.. Поехал к каким-то грязным старым шлюхам!!!

— И никакие они не… ик!.. Старые! — заплетающимся языком выдавил Конан, глядя разъезжающимися в разные стороны осоловевшими глазами, один из которых был к тому же сильно подпорчен огромным синяком, на пузырящегося перед ним Юрденну сверху вниз, — Этот бордель — лучший в городе! Я там… уже бывал! Ик!

Ну… Согласен, ванны у них нет! Зато они хоть от души… э-э… Реагируют!.. А не лежат, как бревно, когда Настоящий Мужчина ласкает их!

— Настоящий мужчина! Вы только послушайте! Настоящая свинья — ты хочешь сказать! — Юрденна потряс над уродливой головой крохотными кулачками, — Как, КАК ты сможешь теперь работать, я тебя спрашиваю, глупое ты животное?!

— Не волнуй…ся! Б-е-э!.. — Конан могуче отрыгнул прямо в лицо скривившемуся уродцу отвратительным дешёвым вином, — Всё сделаю, как положено! Я теперь здорово взбодрился и… Отдохнул! Добрая гулянка только прибавляет… ик!.. Этого… Ну, мужских способностей!

А я — очень сильный, и, — он вновь раскатисто рыгнул, — качественный мужчина! — набычившись, Конан самодовольно ухмыльнулся.

— Нет, вы посмотрите на него! — воззвал к небесам выпучивший глазки Юрденна, — Качественный мужчина! Чёрт!!! Чёрт, чёрт, чёрт! Мардук тебя раздери!

Глаза Конана снова расфокусировались и закрылись — вначале один, затем другой. Взъерошенная голова откинулась на спинку кровати. Раздался стук. Это голова варвара грохнулась о резную спинку. Конан только крякнул. После чего, не раскрывая глаз, открыл рот, подхрапнув.

— Подумать только! Дело всей моей жизни — в руках такого идиота! Нет, даже не в руках — а похлеще! Ах, если б я сам мог… О, звёзды!..

Двадцать лет псу под хвост! И всё из-за дурацких капризов! «Лежат, видите ли, как брёвна»! Тоже мне, герой-любовник выискался! «Реакция» ему нужна!..

Он снова забегал из угла в угол, сердито бормоча себе под нос:

— Вот что значит — дикарь! Чёртов варвар! Он даже не разделяет животные инстинкты тела от сознательных действий цивилизованного человека! И это с НИМ я пытался договориться по-хорошему, и к ЕГО разуму взывал!..

— Эй, полегче на поворотах, приятель! Сам ты, если уж на то пошло, дикий варвар! — Конан полусвесился с кровати, словно его тошнило, — Какой ещё «цивилизованный» герой смог бы сделать такую работу, какую делаю я! — он гордо ударил себя в грудь, не забыв при этом икнуть и грохнуться на подушки, с которых в порыве притворного праведного гнева снова приподнялся, — Да ещё в таких… Да, варварских условиях!

— Это чем же тебя не устраивают мои условия?! — топнул крохотной ножкой Юрденна, — Или ты, скотина прожорливая, не сыт?! Или здесь не лучшие вина! Или с тобой в постели не отборные красавицы?! Я, кажется, честно выполняю взятые на себя обязательства! А ведь я мог бы заставить тебя и силой!

— А… а вот это ты видел? — Конан со второй попытки сложил большой кукиш, — Ты сам сказал, что я тебе нужен в «естественном», «так сказать», виде! Для качества, этого… Семени!

Ну вот, а чтобы я был в «естественном» виде, я должен развлекаться, и жить так, как я привык! С живыми женщинами, а не с пустыми куклами… Я же не испытываю от них никакого удовольствия! (Ну, это уж было откровенной неправдой, но доказать это Юрденне никогда не удастся!) А если настоящий… мужчина не испытывает… Ик! — удовольствия, от этой, как её… От партнёрши! — он глубокомысленно поднял вверх волосатый палец, — Он не может нормально продолжать… Б-э-э!.. Работу! Так что ты ещё скажи мне спасибо, что я так… Переживаю за порученное мне… Дело!

Карлик, вдруг утратив дар речи, так и замер перед ним с открытым ртом.

Затем медленно закрыл его. Он, вроде, даже успокоился. Выражение лица изменилось.

Конану было прямо-таки видно из-под полуприкрытых век, как в огромной голове ведётся напряжённая работа. Мысли явно так и бегали. С минуту он молчал.

Конан честно изображал вырубившегося от высказывания умной мысли — то есть, громко сопел, и почёсывался — словно во сне. Рот он опять полуоткрыл — для запаха.

— Хм… А вот об этом я и вправду не подумал, — пробормотал наконец Юрденна, пошкребывая жиденькую бородёнку, — Ведь у меня-то такой проблемы, как у него, и вправду, не было… И цели я себе ставил другие… Да, пожалуй, этот придурок прав. Если нет обратной связи, ответной реакции — как в Природе! — качество оплодотворения может снизиться! И это будет не его вина…

И как это я… Такую простую вещь… Хм. Упустил, упустил. Да он у меня так и импотентом мог запросто…

Смотри-ка, как ему это инстинктивно удалось это почуять… Хм… Да, уделал он меня! Вот уж не ждали…

Но ведь всё ещё исправимо. Да, оставшихся можно ему… А затем ему придётся ещё раз тех, кого я… Или — оставить их так?.. Ну, посмотрим.

— Эй, ты… «Настоящий мужчина!» — окликнул он храпящего уже изо всех сил Конана, — Послушай меня, говорю! Да проснись же! — сердито гаркнул он.

Варвар перестал храпеть и разлепил глаз, не скрытый синяком:

— А? А, это опять ты… Что, уже пора?

— Нет. Вот чёрт! Слушай меня. Эй, не спать! Да ты можешь послушать?! — крохотными слабыми ручонками карлик ожесточённо тряс варвара за плечи, и тот еле сдержался, чтобы не попробовать тут же и свернуть и без того кривую шею. Удержала его лишь уверенность в том, что перед ним не настоящее тело, а очередная иллюзия. Настоящий Юрденна должен выглядеть не так! Что его в этом убедило, он и сам сказать не смог бы, но повторять прошлые ошибки у него нет права.

— Конан! Ты в состоянии понять меня?

Конан кивнул тяжёлой головой так, что она аж завалилась на бок, и даже разлепил второй глаз, который, правда, так и продолжал смотреть куда-то вверх всё это время:

— Конечно! Уж не думаешь ли ты, что я пьян?!

— Нет, ты не пьян! Это конь твой пьян! (И