Со вчерашнего дня зарубежные коллеги заваливают меня запросами комментариев по теме новейшей запретительной инициативы отечественных властей. Кто не понимает саму процедуру блокировки – тем я её на пальцах за минуту разъясняю. Сложнее с теми, кто ищет в действиях чинуш рациональное зерно и пытается понять мотивацию персонала, обслуживающего машину российской интернет-цензуры. Человеку, ищущему логику и здравый смысл там, где они отродясь не ночевали, понять ход мысли наших пришибеевых не слишком просто. Чехов, хоть и популярен за границей, с разъяснительной работой не справился.

[29.10.2015. ЖЖ]

Сегодня утром на сайте Следственного комитета размещён пресс-релиз о новых успехах в борьбе с экстремизмом:

“Следственными органами Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве возбуждено уголовное дело в отношении 58-летней Натальи Шариной, подозреваемой в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 282 УК РФ (возбуждение национальной ненависти и вражды, а равно унижение человеческого достоинства).

По версии следствия, в 2011–2015 годах директор Библиотеки украинской литературы Шарина, являющаяся должностным лицом, в нарушение Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», распространяла среди посетителей книжные издания Дмитро Корчинского, признанные судом экстремистскими материалами и запрещёнными к использованию.

В рамках расследования уголовного дела в указанном учреждении, расположенном по улице Трифоновской в городе Москве, следователями Главного следственного управления совместно с оперативными службами проведён обыск, в ходе которого изъята печатная продукция, содержащая призывы к антироссийской и антирусской пропаганде.

В настоящее время следователи подготовили в суд ходатайство об избрании в отношении подозреваемой меры пресечения в виде заключения под стражу. Расследование продолжается”.

Персональная уголовная ответственность (до 5 лет лишения свободы) для директора библиотеки, в фондах которой сыскалась книга, задним числом кем-то признанная экстремистской, – это серьёзная инновация в российской юридической практике.

При советской власти, помнится, была в УК РСФСР пара статей, по которым людей могли посадить за хранение и распространение книг – 70-я и 190-я прим. Привлекали по этим статьям, конечно же, не библиотекарей, потому что все библиотеки были госучреждениями под строгим цензурным надзором, и никакой “запрещёнки” содержать не могли. Если вдруг случалось так, что какой-нибудь Василий Аксёнов (много лет печатавшийся в СССР) вдруг эмигрировал на Запад, то специально обученные люди озадачивались изъятием всех его книг из советских библиотек, в первую очередь школьных. Но чтоб при этом библиотекарей привлекали по уголовной статье – такого при советской власти не было. Сажали людей, которые лично занимались написанием, тиражированием и распространением запрещённых книг. Иногда их знакомых, у которых они эти книги прятали, склоняли к сотрудничеству, угрожая ответственностью. Но чтоб вот так прямо библиотекаря, должностное лицо – это новость, доложу я вам.

Единственная книга Дмитро Корчинского, присутствующая в Федеральном списке экстремистских материалов, называется “Вiйна у натовпi”, написана в 1997 году. Спустя 16 лет после первой публикации Мещанским райсудом Москвы запрещена её украинская версия, переиздание 1999 года. Русская версия общедоступна в интернете и в Федеральном списке экстремистских материалов не значится.

[31.10.2015. ЖЖ]

Продолжение истории с поисками экстремизма в московских библиотеках. На сей раз речь идёт о Первой научно-популярной библиотеке, созданной на базе Центральной детской библиотеки № 14. Тут, к счастью, никого пока не требуют арестовать, судить и посадить. А просто сперва рассылают из Минюста по библиотекам бумажный список запрещённой литературы на 160 страницах, потом ещё дополнительно звонят и требуют убрать какие-то книги, которых в том списке не значилось.

Подчинился – завтра снова позвонят. Не подчинился – экстремист, суши сухари. Рассуждать тут о цензуре, свободе слова, борьбе с инакомыслием не повернётся язык. Потому что в основе эпопеи – непроходимая, фееричная тупость системы. Которая сперва сама себе понапридумывала правил, а потом сама же неспособна им следовать. Абсолютно во всех запретительных нормах, принятых за последние 13 лет, одна общая черта: явная, очевидная бессмысленность каждого отдельно взятого действия.

Все тексты, запрещённые за экстремизм со дня создания Федерального списка, поныне находятся в свободном и открытом доступе. Исключение составляют только те материалы и адреса в интернете, которых изначально не существовало – как не существовало в природе того видеоролика “Россия для русских”, из-за которого судья в Комсомольске-на-Амуре запретила в России экстремистский ресурс YouTube (а также “Библиотеку Мошкова”, “Zhurnal.ru” и злополучный web.archive.org, корень всего мирового зла). Просто не было такого ролика – ни по адресу, указанному в решении суда, ни по любому другому адресу. Что-то напутали в районной прокуратуре, когда методом copy/paste лепили новый иск из прошлогодней болванки, и предметом рассмотрения стал несуществующий “экстремистский материал”. Но отправлению правосудия эта ошибка прокуроров никак не помешала. В стране, где судьи соглашаются с прокурорами в 99,52 % случаев, невозможно представить себе такую Чебурашку или Бхагавад-Гиту, в которой райсуд не мог бы увидеть экстремизм.

Теперешняя хрень с библиотеками – ещё одна нелепица такого же рода. Сперва придумали адски сложный многоходовый механизм, по которому материалы признаются экстремистскими (через вступившие в силу приговоры райсудов и Федсписок), а потом сами же на него положили с прибором. Соблюдать процедуры товарищам лениво, менять – тоже лениво. На выходе имеем практику правоприменения “от балды”. То есть никто принципиально не может знать, в какой день и каких собак на него захотят повесить.

[09.12.2015. ЖЖ]

Искромётная идея запретить гражданам России неподконтрольное государству использование мессенджеров может вызвать любую реакцию, кроме удивления. Конечно, из-за кризиса, Крыма, Украины и Сирии законотворчество по теме интернета в России несколько сдулось по сравнению с 2013-2014-м, когда без новых запретительных инициатив не проходило и месяца. Но образ мыслей у товарищей не изменился. “Интернет возник как спецпроект ЦРУ США, так и развивается”, вот это вот всё. 7,97 млн российских пользователей WhatsApp, 7,52 млн пользователей Viber, 4 млн пользователей Скайпа, 1,1 млн пользователей чатов Гугла и 408,5 тысяч пользователей Телеграма – сплошь иностранные агенты, за которыми нужен глаз да глаз. А лучше вообще запретить им собираться по трое и общаться между собой. Пусть с телевизором разговаривают. Авось победим таким способом мировой терроризм.[135]