То есть мне.

Тем более, что грозный я тоже только теоретически. А на практике – безобиднейшее существо. Вот и сейчас, даже сдачи не дал драчливой старухе. А безропотно погрузился в Пророческий сон.

Ни хрена себе пророчество получилось.

– Ни хрена себе пророчество! – сказал я вслух.

И тон выбрал самый что ни на есть скандальный. Не люблю чувствовать себя сбитым с толку, хотя за столько лет ежедневной практики мог бы и привыкнуть.

– Уж какое есть, – равнодушно откликнулась старуха-гадалка. – Все, что я могу, – это показать тебе небольшой фрагмент твоего будущего. И не моя вина, что ты до него доживешь.

На этом месте я простил ей все. И, можно сказать, заново влюбился. Обожаю чеканные формулировки.

– А что, твои сны действительно сбываются? – спросил я.

Старуха пожала плечами.

– Да кто ж их знает. Но до сих пор вроде никто не жаловался, – буркнула она.

И была чрезвычайно убедительна в своем нежелании убеждать.

Я достал из кармана корону и протянул ее гадалке. Та скорее удивилась, чем обрадовалась. Корона Соединенного Королевства – это, как говорил один мой знакомый, простодушный ландаландский оборотень, «большая деньга». На эту сумму можно, не особо себя стесняя, прожить целую неделю. Вернее, было бы можно, если бы в Соединенном Королевстве Угуланда, Гугланда, Ландаланда и Уриуланда, а также графств Шимара и Вук, земель Благостного Ордена Семилистника, вольного города Гажин и острова Муримах было принято измерять время неделями. Но такими глупостями мы тут не занимаемся.

В общем, столько денег уличным фокусникам и гадателям не дают даже подвыпившие столичные богачи. Я один такой идиот, да и то изредка, под настроение. Вот сегодня, например.

– Целая корона за плохой сон? – наконец спросила старуха. – Который, к тому же, вполне может сбыться? Ты настолько любишь кошмары?

– Терпеть их не могу, – честно признался я. – Но жив-то я там, по крайней мере, остался. Уже хорошо. Значит гуляем! Люблю быть живым.

– Очень разумный подход, – согласилась гадалка. – Ты на редкость здравомыслящий человек. Можешь не беспокоиться о своем будущем, таким, как ты, все впрок.

Ради столь духоподъемного комплимента стоило вставать из-за стола и отправляться в Новый Город. А я еще и такой увлекательный кошмар посмотрел. Самое настоящее зловещее пророчество! День определенно задался.

День, надо сказать, задался до такой степени, что домой я вернулся только около полуночи. Вошел через парадную дверь в полной уверенности, что гостиная моя в это прекрасное время суток будет безлюдна и уныла, как бескрайние равнины Пустых Земель, откуда я якобы родом – согласно одной из множества сложенных обо мне легенд.

Однако я ошибся. В гостиной было полно народу. И отчаянно воняло рыбой.

Источник запаха я вычислил сразу. За столом, уставленным тарелками и кувшинами, по большей части пустыми, Меламори и Трикки Лай с горящими азартом глазами состязались в производстве мистических селедочных тортов – чей просуществует дольше. Меламори пока проигрывала соревнование по прикладному чудотворству. Ее изделия отличались гигантскими размерами и причудливыми расцветками, но эти достоинства, к сожалению, совершенно не способствовали их долговечности. Даже минуты ни одному не удалось продержаться. Впрочем, я не сомневался, что еще пару дюжин попыток, дней или лет спустя Трикки придется нелегко. Меламори очень упрямая. И до сих пор не вывернула Мир наизнанку только потому, что никому не пришло в голову сказать, будто она нипочем этому не научится.

И хвала Магистрам, что так.

На ковре, скрестив длинные человеческие ноги, сидел мой домашний монстр и по совместительству всеобщий любимчик Базилио, как всегда окруженный сонно мурлыкающими Армстронгом и Эллой. Напротив него примерно в такой же позе устроился сэр Джуффин Халли. Только котов на его долю не хватило, у меня их всего две штуки. Я вообще суровый аскет.

Господин Почтеннейший Начальник Тайного Сыска держал в руках карты. Карты Базилио болтались в воздухе, прямо перед его клювом. Судя по выражению лица Джуффина, игра шла очень даже неплохая. Он не настолько вежлив, чтобы имитировать интерес.

На меня все они не обратили ни малейшего внимания. Только верный пес Друппи приветливо взмахнул ушами во сне – дескать, я тебе рад, но очень уж лень подниматься. А его приятель Дримарондо вообще не заметил моего появления. Потому что валялся на диване с книжкой и задумчиво скреб задней лапой за ухом. То ли к завтрашней лекции готовился, то ли просто наслаждался жизнью, со стороны эти два его состояния выглядят совершенно одинаково.

– Ты бы хоть однажды залаял в честь моего прихода, – укоризненно сказал я.

– Гав, – флегматично отозвался Дримарондо. И с подчеркнутой вежливостью поинтересовался: – Теперь ты вполне удовлетворен?

– Будем считать, что да, – вздохнул я.

Иногда я – сама кротость.

Отчаявшись привлечь к себе хоть чье-нибудь внимание, я присел на корточки рядом с Базилио и некоторое время наблюдал – не столько за ходом партии, сколько за самостоятельно взлетающими и укладывающимися на ковер картами.

– Как тебе это удается? – наконец спросил я.

Базилио неопределенно дернулся. Будь наше кошмарное чудовище чуть более человекообразно, можно было бы сказать, что оно пожало плечами. Но когда в твоем распоряжении гигантское рыбье туловище, к которому дивным образом прикреплены индюшачья голова, человеческие ноги и роскошный лисий хвост, пожимать плечами становится довольно затруднительно, потому что конструкцией даже малейший намек на них не предусмотрен. И живи как знаешь.

– Да было бы чему удаваться, – отмахнулся Джуффин. – Ерундовый в сущности фокус. Одушевленные иллюзии вообще очень легко обучаются Очевидной магии.

И наконец обратил ко мне затуманенный азартом взор.

С каждой секундой взор становился все более просветленным. Еще и минуты не прошло, а могущественный шеф Тайного Сыска наконец уразумел, что ему выпало немыслимое счастье лицезреть перед собой не кого попало, а именно меня.

– Ну наконец-то явился, – сказал он. – Где ты весь вечер шлялся?

– Предавался тайным порокам, – надменно ответствовал я.

Просто чтобы немного его порадовать.

– Каким именно? – деловито уточнил Джуффин.

Меламори и Трикки Лай бросили свои торты и с неподдельным интересом уставились на меня. Даже Дримарондо оторвался от книжки. И только Базилио напряженно пялился в свои карты. На его месте я бы сейчас тоже так пялился – насколько я успел заметить, дела его в этой партии были довольно плохи, но пока не настолько безнадежны, чтобы сдаться и начать новую игру.

И мне сдаваться тоже не следовало.

Я задумался, пытаясь припомнить, какие вообще бывают пороки. Вернее, что именно ими считается. Наконец сказал: