я не знаю, какая у нас дерьмовая работа. Мы все голодны, устали. Я весь грязный. Сирена уродлив. — Это вызвало смешки. — Черепа хотят нас убить, и, между нами, девочками, я пока не горю желанием умирать. К сожалению, это наша работа, и очень многие люди от нас зависят.

Джейми пнул немного грязи в огонь:

— Но мы их не знаем, командор.

— Но я знаю тебя, Джейми. И я знаю Сирену, хотя и хотел бы не знать. И, да помогут мне Боги, я знаю Гила, маленького вероломного ублюдка. И я обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы ты был жив и невредим и вернулся в Мейгор, чтобы, наконец-то, ты бы смог потерять свою невинность с какой-нибудь бедной девушкой.

Они все посмеялись над этим, потому что шансы на то, что Джейми действительно найдет кого-то достаточно отчаянную, чтобы переспать с ним, были довольно малы, и Раласис это знал.

— Но дело в том, что я завишу от тебя — ты должен сохранить мне жизнь, чтобы я мог пойти домой и напиться до смерти. Так что не делай этого ради людей, которых ты не знаешь. Сделай это ради меня, Гила, Сирены и каждого жителя Мейгора. Вместе мы сильнее. Вместе мы сможем через это пройти. Вместе мы сможем победить.

Раласис увидел, как выпрямились их спины.

— Вы можете на нас положиться, — сказал Сирена.

— Я всегда это знал. Вам просто нужно это помнить.

— Будем, командор, — сказал Гил.

— А теперь собирайтесь, — сказал Раласис.

— Командор, — сказал Джейми. — Вы не солгали, когда сказали, что я найду девушку, когда все это закончится?

Раласис поморщился:

— Возможно, насчет этого я солгал. Но мы можем надеяться, а?

Его люди взревели, а Сирена хлопнул Джейми по спине. Остальные начали расходиться, но Раласис поймал Гила за локоть, прежде чем тот успел уйти.

— Да, командор?

Он снова наклонился, приблизив губы к уху своего первого помощника:

— Если я когда-нибудь хотя бы заподозрю, что ты снова занимаешься этим дерьмом, я прикажу тебя повесить. Понятно?

— Да, командор.

— Хорошо. Потому что я ненавижу произносить речи перед завтраком. Проследи, чтобы этого больше не повторилось.

— Да, командор.

Раласис отпустил его локоть:

— А теперь отвали.

Гил не двинулся с места:

— Хотите, чтобы я нашел вам немного еды, командор?

Это вернуло улыбку на лицо Раласиса:

— Конечно, хочу.

— Я немедленно этим займусь, командор.

Раласис смотрел, как Гил удирает. И это только начало дня! Он не сомневался, что дальше будет еще хуже.

Гил вернулся довольно быстро с небольшой миской помоев, которые они выдавали за еду. Раласис принял это с благодарностью, потому что знал, что лучшего он не получит. Затем, поев на ходу, он направился к палатке королевы.

Не прошел он и десяти футов, как увидел Тиннстру, стремительно несущуюся к нему. На лице у нее было убийственное выражение:

— Ты ведь не меня искала, верно?

Она осмотрелась, переключившись на настоящее:

— Да. Не искала. Мне нужно побыть одной.

— О, я ценю это чувство. Трудно найти уединение, когда у тебя есть целая армия в качестве компании.

— Полностью согдасна.

Раласис склонил голову набок и одарил Тиннстру своей улыбкой, которая покорила все сердца, кроме ее:

— Может быть, тебе нужна компания, пока ты будешь одна?

— Это бессмысленно, — ответила Тиннстра. — Нет, не нужна. — Но она не ушла.

— Я хороший слушатель.

— Я плохая рассказчица.

— Мы, кажется, идеально подходим друг другу. — Он снова улыбнулся ей и ничего не получил в ответ. Он уже начал думать, что снова переспит с ней. Но, опять же, она не ушла, так что, возможно, все наладилось.

— Я просто злая. Зорика и Аасгод... — Тиннстра махнула рукой в сторону центра лагеря, затем покачала головой. — Но, наверное, виновата я.

— Почему ты так говоришь?

— Я напугала их прошлой ночью. Я... я ушла одна. Черепа собирались снова напасть. Я убила Тонин и двух Избранных.

— Это было храбро с твоей стороны.

— Они думают, что это было глупо с моей стороны.

— Что ж, лично я тебе благодарен. Благодаря тебе я смог выспаться и дать отдых своим ногам.

Тиннстра взглянула на его ботинки:

— Прошлой ночью твои ноги действительно выглядели плохо.

Раласис рассмеялся:

— Я думаю, у Черепов правильная идея — возьми Тонин, открой врата и шагни туда, где ты хочешь быть. Не надо всей этой ерунды с маршем.

— Мы скоро доберемся до Айсаира. Тогда твои ноги смогут отдохнуть.

— О! Но тогда придется сражаться день за днем. Тебе придется выслушивать мои жалобы на боль в плече, или, возможно, в итоге у меня останется какой-нибудь ужасный шрам, который испортит мое прекрасное... — Он не договорил, но и так сказал слишком много.

— Как у меня? — Резкость в голосе Тиннстры была острее любого лезвия.

— Прости. Я говорю глупости, не задумываясь. Я делаю это постоянно.

— Не извиняйся. Ты говоришь правду.

— Ты по-прежнему прекрасна...

— Милостивые Боги, чувак. Беги, пока можешь. — С этими словами она умчалась прочь.

— Тиннстра, — крикнул он ей вслед. — Я не хотел... — Но она уже была вне пределов слышимости. — И вообще, предполагалась, что у меня есть подход к дамам.

Проблема была в том, что Раласис сказал правду. Да, Тиннстра была устрашающей, по-настоящему опасной, и у нее был поврежден глаз, но в ней было гораздо больше того, что он находил неотразимым и, да, красивым. Он заметил это в тот момент, когда они встретились на «Окинас Киба»: она могла бросить вызов всему миру. Даже когда она вернулась из своего таинственного путешествия, годы были одновременно суровыми и добрыми. Он видел, как она справляется со своей ответственностью, и все же та же непокорность, которая нравилась ему, когда она была моложе, только росла вместе с ней, укрепляя ее. Она походила на воина из мифов, с глазами, которые могли заглянуть мужчине в душу. Она не была девицей, которую нужно было спасать; она собиралась спасти мир в одиночку.

Тиннстра была причиной, по которой он вызвался возглавить мейгорские войска в Джии. Она была причиной того, что он, вероятно, погибнет на каком-нибудь чужом поле боя, вдали от моря, и ему только что удалось заставить