– Поставили, – подтвердил гаишник, ибо это было правдой. А затем добавил: – А потом сняли, – и это тоже было чистой правдой.

– Не понял! – удивился генерал.

– Я тоже, – в течение этого дня за неполные десять секунд страж дорог третий раз подряд был удивительно правдив. А такое с ним на его памяти случалось редко.

Генерал Бахаренцов демонстративно переписал номер жетона ни в чем не повинного милиционера и побрел обратно к машине и даме, на ходу набирая номер своего страховщика. Благо полисы ОСАГО в этой жизни ему, как заслуженному работнику МВД, не стоили ни копейки. И все равно, в данную минуту начальник транспортной милиции страшно сожалел о том, что по улицам и набережным его родного города гоняют не локомотивы и даже не паровозы, а всего лишь отмороженные отечественные «девятки». Увы, не входящие в зону его служебной ответственности.

20:25 мск

Смольная набережная. Где-то в районе Водопроводного переулка. 735-й экипаж.

– Ну, что там? – явно не справляясь с нетерпением, спросил Лямка, едва только бригадир отключил трубку и убрал ее в карман.

Нестеров закончил говорить с начальником отдела Нечаевым, и хотя по отпускаемым Александром Сергеевичем фразам общее впечатление о разговоре складывалось вполне определенное, «грузчикам» не терпелось узнать подробности.

– Передаю сводку с фронтов… Але, Паша, следи за дистанцией, не отпускай его слишком далеко…

Последние десять минут гонка за Ребусом вошла в более-менее спокойную фазу. Похоже, водила «Ровера» окончательно уверовал в то, что милицейский хвост сбросить удалось, а посему той суетливости и непредсказуемости в поведении, которые имели место в случае с 733-м и 737-м экипажами, сейчас не наблюдалось. По крайней мере, пока – не наблюдалось.

– Итак, по сообщениям Совинформбюро: Колю Кривицкого увезли в больницу в Озерки – состояние средней тяжести. Если кто сомневался, уточняю – жить будет. Не знаю, насколько счастливо, но врачи уверяют, что якобы долго. Пасечник в травме – похоже, перелом руки. Открытый или закрытый – в настоящее время устанавливается. Остальные «грузчики» «семь-три-третьего» отделались ушибами, царапинами и мокрыми штанишками, состояние – удовлетворительное. Что касается горячо любимого всеми белого «Форда» – он не жилец. Отныне свадебные процессии в отделе будут проходить много скромнее.

– А как там наши? – осторожно поинтересовался Кира Комольцев.

– «Ваши», то бишь экипаж позывной номер «семь-три-семь» под руководством доблестного командира Эдуарда Каргина и при поддержке летучего отряда ППС Центрального района, обезвредили шайку сподвижников Ребуса количеством трех отмороженных личностей и в настоящее время с минуты на минуту ожидают прибытия господина Есаулова сотоварищи, готовых взять на себя бремя приземления этих субъектов на срок, предусмотренный действующим законодательством РФ… Во, как сказал! Похоже, пора мне переквалифицироваться в штабного… И еще: как заверил наш непосредственный начальник и сэнсэй Василий Петрович свет Нечаев, сразу же после этого «семь-три-седьмой» кинется нам на помощь. Даже невзирая на то, что их машина окончательно и бесповоротно засвечена прихвостнями негодяя Ребуса. Словом, тебе, Кирилл, какое-то время еще придется воспользоваться нашим, пускай и не слишком хлебосольным, гостеприимством. Кстати, о хлебосольстве – народ, корочкой хлеба случайно никто не поделится?

– Александр Сергеевич, бутерброд с сыром будете?

– Благодарствую. Буду. Два… И последнее: к настоящему времени на вокзалах, в аэропорту и на основных выводящих из города трассах уже расставлены специально обученные (и очень надеюсь, хорошо обученные) люди, и на наши хрупкие плечи сейчас возложена одна, но почетная миссия – дотянуть Ребуса до места сосредоточения этих самых людей. Подполковник Нестеров, доклад окончен. Вопросы к докладчику имеются?

– Имеются.

– Задавайте, Полина Валерьевна. Только кратко и по существу.

– Я кратко и по существу: а что, кроме нашего экипажа и экипажа Каргина, целое Оперативно-поисковое управление со штатом чуть ли не в тысячу штыков и рыл не в состоянии перебросить на столь ответственную работу еще хотя бы пару-тройку оперативных экипажей?

– Без комментариев, – помрачнев, отрезал Нестеров и спешно принялся заглатывать бутерброд. Ответа на этот вполне разумный вопрос он и сам не знал.

Между тем ответ этот был на удивление прост: начальник ОПУ Конкин, ужаснувшись, какой «кровью», а главное, какими неслыханными нарушениями ведомственных приказов и инструкций оборачивается Управлению спонтанная погоня за Ребусом, решил, что в сложившихся условиях объекта гораздо выгоднее потерять, нежели тянуть дальше. Пиррова победа хороша лишь для учебников истории, практика же показывает, что ни одно, пусть даже самое разблестящее подведение под задержание еще ни разу не перевешивало по совокупности допущенных при этом косяков и «незачетов» со стороны сотрудников конторы.

– …Александр Сергеевич, у нас поворот. «Ровер» ушел на улицу Смольного.

– Давай за ним, малым ходом. Да, и скинь настроечку дежурному… Блин, опять Ребуса в исторический центр потянуло. Надеюсь, он не намеревается получить политическое убежище в здании городской администрации?…

20:32 мск

Улица Смольного. Где-то в районе площади Растрелли. 735-й экипаж.

Не доезжая метров пятидесяти до площади Растрелли, машина «семь-три-пятого» встала. Встала исключительно по объективным причинам, так как прямо по курсу образовался абсолютно непроходимый автозатор, в котором, соответственно, застрял и «Ровер» Ребуса. Странное дело – в обычные дни, а уж тем более в вечернее время, этот участок дороги был вполне «проезжабельным». Близость к зданиям властных структур мобилизовывала дежуривших здесь сотрудников ДПС разруливать движущиеся потоки с особым усердием, а потому «более чем по трое» здесь, как правило, не собирались.

– Паша, что там стряслось? Авария, что ли?

– Не. Похоже, байкеры тусуются… Точно, они. Все движение перекрыли.

– Сегодня у них праздник, – пояснил доселе молчавший Кирилл.

– Это какой такой?

– Закрытие сезона.

– Круто! – восхитился Лямка.

– Раз круто, вот тогда и сгоняй туда, – распорядился бригадир.

– Это зачем?

– Видишь, как наш поток рассеивается? По машине-две в минуту… Следовательно, у Ребуса перед нами имеется фора минуты в три-четыре. Так что, Ваня, дуй на площадь, потому как непонятно, в какую сторону двинет Ребус, выбравшись из пробки.

– Это точно, – подтвердил Козырев. – Там вариантов немерено: Таврический, Шпалерная, Суворовский, Тверская…

– Александр Сергеевич, – подал голос Кирилл. – Давайте, может, я сбегаю?

– Сиди. Отдыхай. Ты у нас в гостях. Лямка?

– Да понял я, понял. Иду, – проворчал Иван и с явной неохотой вылез на воздух, где за это время не то чтобы похолодало, но посвежело существенно.