Но с женой он так и не развелся, и королева после семи лет супружества все-таки подарила ему сына. Я был слишком юн тогда, но помню сальные шуточки дядюшки Грегори по этому поводу: мол, лучшие вестольские целители месяц дежурили в королевской опочивальне, от и до контролируя процесс, и лишь благодаря этому Элма наконец забеременела. Может, это и не шутки.

А Эдуард за годы проб и ошибок вошел во вкус, и придворные маги остались при своих новых обязанностях: один скрывал похождения монарха, другой — затыкал рты болтунам и следил за королевскими избранницами. Например, содержал дом, в котором жила одна из них.

Но до этого предстояло еще дочитать.

Часов в комнате не имелось, но за окнами была уже непроглядная темень, и я решил, что времени никак не меньше десяти. А еще подумал, что неплохо было бы сделать перерыв, подышать свежим воздухом и немного подкрепиться. Все же восполнять кровопотерю вином было не лучшей идеей, и после двух бокалов меня слегка развезло.

В доме было тихо. Яра и Унго, верно, уже легли спать. Тайлубиец заглядывал ко мне, но я сказал, что не нуждаюсь в помощи. Лисанна, видимо, еще оставалась у Рика. Недолго постояв на крыльце и наскоро поев, я хотел, прежде чем вернуться к изматывающему чтению, заглянуть к шаману и узнать, как у него дела, когда, возвращаясь по темному коридору, увидел, как открывается дверь его комнаты.

— Джед? — Сана вышла со свечой в руке и испуганно отшатнулась, заметив меня. — Ты еще не спишь?

— Собирался, — солгал я, пряча за спину изрезанные руки. — Думал сперва зайти к Рику. Как он?

— Уже лучше, — улыбнулась девушка. В голосе княжны еще сохранилась легкая хрипотца. — Намного лучше.

— Замечательно.

— Джед, это…

Ее глаза лучились счастьем, и мне было горько от того, что не я был тому причиной.

— Я зайду к нему утром, — пообещал я, не дав ей договорить. — Унго постелил тебе в одной комнате с Ярой. Вторая дверь. Отдохни, день был трудный.

— Я…

— Доброй ночи.

— Доброй, — прошелестело мне в спину.

Не понадобилось силы зверя, чтобы раздавить в руке бокал.

Осколки впились под кожу, потекла кровь…

Я пододвинул к себе дневник Тисби и приложил ладонь к пустой странице.

«…Второго дня приехал в столицу Михаэль. Как всегда, остановился у Людвига, а поскольку Людвиг теперь квартирует у меня, в моем доме новый жилец. Впрочем, юноша проблем не доставляет, да и приятно порой пообщаться с этаким образчиком провинциальной простоты и скромности, еще не испорченным столичной жизнью.

Людвиг всячески опекает племянника, ведь тот — единственное, что осталось ему от покойной сестры, но порой бывает с ним чрезмерно строг, контролируя все его знакомства и связи. А юный Михаэль тем временем получил немало симпатий при дворе, в большей степени конечно же от дам, и думаю, именно это и сердит его дядю. Людвиг сердечных привязанностей не понимает, и я, вспоминая прекрасную свою Анну, чей душевный недуг уже не вызывает у меня сомнений, порой завидую ему в этом…»

На первое упоминание о Михаэле я наткнулся ближе к полуночи, бесцельно растратив едва ли не пинту крови, проглядывая бесполезные для меня записи. Выходило, что жених Дэллы приходился Менно племянником. Храни Создатель от такого родства!

«…Людвиг зол и, как по мне, совершенно напрасно. Да, помолвка Михаэля и меня удивила, ведь с избранницей своей он познакомился совсем недавно, но выбором юноши нельзя не восхититься. Чудесная девушка из хорошей семьи (я не разделяю людей и метаморфов — все мы дети Создателя). Корделия в этом сезоне дебютировала при дворе и имела огромный успех, даже его величество обратил на нее внимание, однако девушка слишком скромна и невинна, чтобы как-то этим воспользоваться. Чувства ее к Михаэлю столь же чисты…

…Это странно, ведь в первые дни Людвиг проявлял к ней если не симпатию, то, по крайней мере, вежливую терпимость, а теперь всеми силами убеждает племянника в том, что эта девушка ему не пара. Но Михаэль уже не нуждается в согласии опекунов и волен сам решать свою судьбу. Что он и подтвердил вчера, объявив о помолвке, и Людвиг до сих пор сердит…»

Вспомнился подслушанный в мире духов разговор, и меня передернуло от злости. Он врал племяннику в лицо, убеждая забыть пропавшую невесту. А Тисби подпевал. Вряд ли иллюзионист не знал…

Мун Семихвостая!

Легенда о Джанелл — как я мог забыть? Романтичная версия Саны вполне могла оказаться верной. Скромная невинная девушка, чья неискушенность не позволила ей даже помыслить о том, чтобы как-то воспользоваться благосклонностью короля, не пустилась бы вот так вдруг во все тяжкие. Но уехать из столицы со своим женихом или, может быть, уже мужем…

А когда обман раскрылся, она вернулась в родное селение, оставила дочку под опекой вожака и навсегда распрощалась с изломанной жизнью.

Или все случилось совсем не так.

Нужно было читать дальше, но у меня не осталось для этого сил. Разбудить Унго и потребовать от того крови? Он не откажет.

Стоило мне подумать об этом, как дверь тихонько заскрипела. Но на пороге вместо верного тайлубийца стояла Яра.

— Ох ты ж… — выдохнула она, не найдя слов: я не успел сориентироваться, и девушка увидела мои окровавленные руки. — Что ты творишь?!

— Не кричи, — попросил я ее.

Дияра закрыла за собой двери и подошла к столу. Мельком глянула на открытый блокнот, а потом уже не отводила глаз от моего лица.

— Жутко выглядишь.

— Догадываюсь. Почему не спишь?

— Да вот… — Девушка развела руками. — Так чем ты занимаешься?

Она — последняя, кому бы я хотел отвечать на этот вопрос, но если Яра с чем-нибудь прицепится, так просто от нее не отделаешься.

— Читаю, — признался я. — Кровь проявляет записи.

— Ясно. — Девушка присела рядом. — И надолго твоей крови хватит?

Я пожал плечами.

— Помочь?

— Нет. Мне и так стыдно, что впутал тебя в это дело, но пока ты не знаешь подробностей, мне спокойнее.

— Я же не подробности у тебя выпрашиваю. Я и смотреть не буду — только крови немного дам. Нужно было сразу так: собрал бы всех — проще было бы. А уж сколько с Рика крови было!

Я неуверенно замялся, а волчица уже схватила со стола нож.

— Говори, что делать.

— Яра…

В одно движение, даже не поморщившись, она разрезала себе ладонь.

— Что дальше?

— Просто приложи руку к странице. Только не читай.

Девушка демонстративно подняла голову к потолку и прижала руку к бумаге. Я уставился на чистый лист, ожидая, когда на нем проступят буквы, и не сразу понял, что не так. А когда понял, было уже поздно.