— Мы же лагерь весь упаковали, все законсервировали, — переживал Костик.

Они в последний раз еще втроем, собрали палатку. Спальники, одеяла решив их не тащить домой, а плотно завернуть и привесить на ветки кедра, так и сделали. Столько они туда ненужного натаскали оказывается за такое короткое время. Котелки, чайник и другую посуду сложили под навесом, да и сам навес и дрова закидали сухим лапником которые срезали раньше.

— Спальник у меня еще есть, теплый, котелок и чайник достану если что, дрова тоже, — пожал плечами Никита, — чего ты так переживаешь.

— Нет, просто завидую, ночью заморозки, дождь накрапывает. — Я в такую погоду дома сижу, лень во двор за дровами из тепла выходить, а уж ночевать в лесу, — Костик поежился, — а тебе все нипочём, я тоже так хочу не боятся.

Никита расхохотался, — ну у тебя и зависть, черная прямо.

Закинул короб на плечи и как не было его. Костик до сих пор поражался как ловко Никита умеет ходить, без шума и топота. Костик боялся другого совсем, отец его исчез, как Никита и думал он снова отдал деньги мошенникам. Он пару раз украдкой приходил домой, Костя ему предлагал остаться, но отец начинал орать, истерить и снова уходил. Хоть его Никита и не собирался упрекать за деньги, и Костик отцу сказал об этом, но Слава не верил, или не хотел, даже Костя понимал, что его отец не способен изменится.

Никита и собирался в лес один, он бы нашел предлог оставить Костю дома даже если бы дед Потапа не болел. Догадывался и о переживаниях Кости, но в семейные отношения влезать не хотел. Костя уже взрослый и разумный, да и то что Слава ушел только пошло ему на пользу. Никита еще хотел пройти сам по плохому лесу на разведку, с мальчишками он боялся, не за себя- за них. С ними ему хорошо, он привязался к ним, и рисковать ими не мог, а ведь его работа не только травы собирать, но и лес он нежити чистить, а последние месяцы он расслабился, ведь ничего толком не сделал, защиту обновил вокруг села, да новую поставил у гостевых домов.

Накануне прошел сильный дождь, ночью приморозило, и сейчас моросило, мелко, нудно, прав был Леший зима уже почти началась. Идти тоже теперь было долго, дорогу ему некому было открывать, но Никита понял, что и по таким вот походам соскучился. Тоже оказывается нужно бывать в одиночестве, поразмышлять спокойно, разложить свои мысли. Никита чувствовал, что что-то его тяготит, что-то он упускает, и это тянется за ним еще из Тамбова. Вот и решил, что может побыв наедине с собой он вспомнит. Он дотопал до лагеря, вытащил спальник положив его под навесом, продукты здесь в лагере еще остались, ему хватит и сразу пошел на сбор за корешками. Никите сегодня предстояла тяжелая работа, он надеялся, что дождь не промочит землю в лесу, но… Быстро и сам вымок и в грязи умазался, пару раз чуть не укатился, поскользнувшись по мокрой земле. Корешки что он добыл тоже были в грязи, и Никита около часа отмывал их в ручье в ледяной воде. Добыл он не много на первый взгляд, сложив все в короб, места осталось еще много. Уже темнело, когда Никита развел костер, поставил котелок. Можно было и не варить, но нужно горячее поесть после такого дня обязательно. Пока варево готовилось, он переоделся в сухое и сразу стало комфортней и тепло. Не торопясь еще подвигался, разогревая тело, развешал все свои мокрые вещи, высохнет вряд ли, а вот грязь может и осыплется. Начертил привычно защитный круг вокруг костра и шалаша. Вроде и снова слякотно, дождь так и не прекратился, а у костра под шалашиком, сделанным на скорую руку так уютно и хорошо. Привык он здесь и лес ему как дом, здесь он отдыхает. Никита поел, вымыл чашку и поставил чайник.

— Вот еще горячего выпью и совсем хорошо будет, — пробормотал он под нос усаживаясь удобнее.

— А, меня к костру пустишь?

Никита поднял глаза, перед ним стоял мальчик лет пяти, одетый вроде и тепло, но не по сезону. Хороший такой мальчик упитанный домашний, фуфайка с капюшоном из меха, поверх джинсовая куртка, ботинки обычные. Страха тоже не было, как и тревоги, хотя Никита понимал ребенку тут неоткуда взяться и на нежить он не похож.

— Проходи, садись к костру, — улыбнулся Никита.

— Пахнет вкусно из твоего котелка, — произнес малыш потянув странно носом. — Странно и не боишься ты меня?

— А, должен?

— Ну ведь гадаешь кто я, и смогу ли твою защиту обойти. — А боятся всегда нужно, тебе ли не знать, но я к тебе пришел не как враг, — мальчишка неожиданно громко и звонко засмеялся, показав острые клыки, не зубы. Он перешел защитную черту и не изменился, сел рядом у костра на чурбан и кивнул на котелок, — Угостишь.

Никита наложил ему варева в чашку и подал вместе с ложкой. Мальчишка с удовольствием стал есть горячую тушенку с кашей. У костра Никита увидел, что на мальчишке не фуфайка с мехом, а он весь покрыт темным густым мехом, а уж поверх меха на нем курточка джинсовая. Мех был влажноватым блестел капельками влаги, и мальчишка пах диким зверем.

Никита достал вторую кружку и кусковой сахар.

— О, сладкое я тоже люблю, — заметил мальчишка, не отрываясь от каши.

Никита уже понял кто к нему в гости вышел, было любопытно зачем он берендеевичу понадобился, тем более тот к нему с миром пришел. Мальчишка не торопился начинать разговор и с удовольствием переключился на чай, заедая его крупными кусками сахара. Никита тоже не хотел начинать разговор, он пошарился по карманам и вытащил пару конфет. Глаза мальчишки жадно блеснули, увидев лакомство.

— Знал бы что гость такой пожалует больше бы прихватил, — сказал Никита с сожалением.

Мальчишка вздохнул расстроено, — а некому было больше идти, я один человек здесь на всю округу, ну почти человек. — Ты ведь догадался кто я, — добавил он пряча конфеты, — по дороге съем, идти долго. — Я от отца пришел, того, кто всем лесам русским Хозяин.

— Значит от Михайла Потаповича, — уточнил Никита, — великая честь. — Чем я мог его внимание привлечь не понимаю.

Он действительно знал, что это великая честь и то что он ее не достоин. Медведь — это сильнейшая сущность, его боится и уважают, он мудр и жесток, но справедлив, он людям редко кажется, даже вот