Встав, я все сильнее сжимала кулак, заставляя ветви старого дуба сужать кольцо вокруг белой шеи Камелии. Я с каким-то первобытным наслаждением смотрела, как ее грудь вздымается все реже и реже, а лицо из белого становится голубовато-синим.

— Вивиан, что ты делаешь? Прекрати! — сквозь шум услышала я голос Элрика.

Чтобы мне никто не смог помешать, я, не оборачиваясь, отдала мысленный приказ не подпускать ко мне никого. Судя по изумленным вскрикам, он сработал. Согласна, не очень-то приятно, когда ты по пояс оказываешься опутан травой, но что еще остается делать, когда тебя то и дело норовят остановить?

Камелия хрипела и дергалась, пытаясь освободиться из последних сил, но древняя сила была явно сильнее ее жалких попыток. Гуляющий по поляне сильный ветер рвал подол и рукава моего платья и поднимал волосы. Наверное, в этот момент я напоминала настоящую ведьму, но мне было все равно.

На мое плечо легла чья-то рука. Сквозь ткань платья я почувствовала знакомый жар.

— Ты не должна убивать ее, — услышала я спокойный голос того, кто уже не в первый раз пытался остановить меня от необдуманных решений.

— Она пыталась убить меня, она убила Исилендила и Амбреллу, она травила лесных эльфов все это время, она подставила тебя, сделав изгоем среди своих же, а ты защищаешь ее? — спросила я возмущенно, не глядя на Флориана. Я смотрела на то, как последние капли бессмертия покидают стройное тело эльфийки. Однако мой гнев уже начал стихать. То ли от спокойного голоса Флориана, то ли от самого его присутствия рядом. По крайней мере, вихри улеглись, ветер начал стихать.

— Вот именно. Пусть она ответит за то, что сделала. Не лишай возможности тех, кто пострадал от ее деяний, совершить суд. Они страдали дольше, и они должны узнать правду. Всю правду. Если ты ее убьешь, от этого будет мало толку.

Глубоко вздохнув, чтобы прогнать остатки гнева, я разжала кулак. На траву рядом упал клок выдранных у Камелии волос. Энвина норно опустил почти бездыханное тело эльфийки на траву. Полметра не считается. Эта негодяйка заслужила больше, чем легкое удушение и падение с небольшой высоты.

— Ты прав.

— Мне нравится, как это звучит из твоих уст, — хмыкнул Флориан. — Почаще повторяй эти слова.

Сзади уже спешили освобожденные от пут эльфы. Мелькало удивленное лицо всегда сдержанной Идриль.

— Вивиан, дитя, за что? — в прозрачных глазах Алистера, упавшего на колени рядом с телом дочери, застыли слезы. Мальвен, тот эльф, который звал Камелию замуж, чуть ли не рыдал, гладя ее по спутанным волосам.

— Алистер, простите меня, но вы должны узнать правду. Все вы, — я обвела взглядом эльфов, смотрящих недоуменно-обиженно. Некоторые из них, например дядя Элрика, предпочли вообще не подходить, а осторожно выглядывали из-за спин своих собратьев.

Взбешенный Элрик подлетел ко мне и хотел в своей излюбленной манере схватить меня за плечи, но ему помешал Флориан, рыкнувший:

— Только попробуй.

Элрик, смерив его взглядом, злобно выругался и уставился на меня. Я решила не затягивать с объяснениями.

— Она, — я указала на начавшую приходить в себя Камелию, — виновница вашей бездетной жизни, а вовсе не Флориан.

— Что? Ты смеешь наговаривать на чистокровную эльфийку, дочь Алистера? — прошипел Элрик, сузив глаза. Из них полыхнуло такой ненавистью, что мне захотелось спрятаться за Флориана и умолять его перенести меня куда подальше от этого места. Вместо этого я лишь вскинула голову.

— Чистота крови здесь не причем! — с вызовом сказала я. — На твоей свадьбе с Лиатрис Камелия воспользовалась брошенными сгоряча словами Флориана, чтобы вы думали, что ваш род прокляли. На самом деле никакого проклятия не было. Все это время вас умышленно травили, подсыпая в пищу семена дикой моркови. — При этих словах главная повариха сползла в обморок. — Камелия выращивала их в своем личном саду, примыкающем к ее спальне. Мешочек таких семян ты сможешь найти, если пошлешь кого-нибудь в ее комнату, в тайнике под кроватью. Там же лежит хотя теперь уже не лежит, ведь он здесь — задумчиво пробормотала я, вспомнив о кинжале. — Факт в том, что нет никакого проклятия, а есть умышленное лишение эльфов иметь потомство!

Над поляной повисла гнетущая тишина. Эльфы недоверчиво переглядывались. Они мне не верили. Ни на грамм. Алистер недоверчиво качал головой, прижимая к себе дочь. На меня он не смотрел.

— И зачем же Камелии делать это? — Элрик скрестил руки на груди.

— Она же влюблена в тебя, неужели не понятно? И влюблена давно, с самого детства! — Весь план Камелии стал мне ясен сегодня с утра, когда я припомнила слова Лиатрис, Идриль и Алистера, говоривших, что Камелия была влюблена в Элрика. То, как она отказала Мальвену по причине своей влюбленности, тоже всплыло в памяти. А где любовь, там и разрушенные мечты, и ревность, и ненависть. — Камелия мечтала, что ты однажды сделаешь ей предложение. А когда ты выбрал не ее, а Лиатрис, она решила, что раз ты не достался ей, то не должен достаться никому. Тогда она попыталась отравить тебя впервые. Вспомни, когда это случилось?

— Накануне свадьбы с Лиатрис, — задумчиво проговорил Элрик. — Тогда Силмэ

— Вышиб кубок с отравой, — продолжила я, припомнив рассказ Алистера.

Элрик кивнул.

— Алистер, твоя дочь пришла в себя?

— Почти.

— Камелия, это правда?

Эльфийка закашлялась и прохрипела что-то, отдаленно напоминающее «смертная тварь».

— Мой король, неужели вы поверите этим наговорам? Камелия одна из нас и она никогда не давала повода усомниться в себе! — заговорил Мальвен. От ненависти, сквозившей в его мелодичном голосе, у меня кожа покрылась мурашками. Только присутствие Флориана и Элрика мешало ему свернуть мне шею сию же минуту. И отчего дрянным женщинам всегда достается столь сильная любовь и преданность?

— Я могу доказать! Если вы выслушаете меня!

— Продолжай, — кивнул Элрик.

— Но мой король — начала было Мальвен.

— Мы выслушаем всех! — отрезал Элрик.

Я перевела дыхание.

— Вспомни, Элрик, когда наемник пытался убить тебя?

Серебряный король задумался лишь на секунду.

— Когда я впервые увидел тебя.

— Нет! Когда ты вернулся от лунных эльфов. Ты же ездил, чтобы договориться по поводу брака с Идриль, — я взглянула на чуть покрасневшую лунную принцессу, стоявшую неподалеку. — Камелия все это время, я имею ввиду с тех пор, как Лиатрис покинула Лоссэ Таурэ, выказывала тебе какие-то знаки внимания, симпатии?

Элрик пожал плечами.

— Она всегда была услужлива, но я никогда не рассматривал ее, как будущую возлюбленную или супругу. Только как сестру.

— Будьте вы все прокляты! — прохрипела Камелия. Она уже села и теперь с ненавистью в карих глазах смотрела на нас.