не было. Выдавали их былое присутствие только куски земли, разваленные по всему помещению.

Но насекомые и черви продолжали неумело вылезать из свободной дыры, осваивать коридор, пытались забираться на гладкие стены, падали на спины, барахтались, тыкались в двери, ощупывая их усами. Паук под потолком беззвучно, спокойно и сосредоточенно продолжал свое плетение паутины.

— А с этими что? — спросил Ант, не глядя на меня. В очередной раз он пытался откинуть черного жука к яме, но тот зацепился за ботинок, сам такого же размера. Ант смешно задрыгал ногой, стараясь оторвать наглого толстого жука, облегченно вздохнул, когда тот отлетел на несколько метров, звонко шмякнулся об пол, закрутился на спине, как волчок.

Я с ужасом смотрел, как в освободившуюся от корней дыру, насекомые хлынули в комнату с удвоенной скоростью. Жуки быстро перебирали лапами, черви ползли медленно, размеренно, пауки ловко карабкались по стенам на потолок, закрывая светильники сетями паутины.

Ну, что ж, с корнями справился. Значит, и с насекомыми справлюсь.

Но что мне там Система сказала? Что я могу управлять только насекомыми уровня не ниже моего, то есть второго. А если тут есть хоть кто-то уровнем выше? Он мне не подчинится? И что мне с ним делать? Могу я его убить, или мне нужно аккуратно его перенести в другое место?

Вопросы, вопросы…

Ладно, пробуем, чего рефлексировать.

Я окинул взглядом все эти полчища членистоногих и прочих червей, сказал про себя твердо и уверенно: «Все присутствующие насекомые, черви и подобные им, и все прибывающие из Леса, прошу стать со мной одной силой, и делать со мной одно дело!»

Всё в комнате замерло, словно на стоп-кадре. Они не смотрели на меня, а слушали. И я продолжил: «Вам нужно пойти по лазу вниз, уничтожать все, что можете, ломать оборудование, нападать на неживые, но движущиеся механизмы. Они — враги Леса, вы должны их уничтожить».

Поток насекомых и червей развернулся и двинулся, толкая друг друга к яме, водопадом валился внутрь. Шуршали их лапки, влажно шлепали брюхами черви и какие-то слизни, пауки, расталкивая других насекомых, втискивались в общий поток.

Через пять минут не осталось никого.

Кроме одного паука. Того, что первым здесь обосновался, наплел паутины на полкоридора, сидел сейчас в верхнем углу, в гордом одиночестве.

Я запросил у ЛЕСа, кивнув на этого наглого паукообразного.

Объект: насекомое.

Тип Членистоногие.

Класс Паукообразные.

Отряд Пауки.

Семейство Воронковые пауки.

Вид Домовый паук.

Основные показатели:

Уровень: 3.

Сила: 23.

Ловкость: 75.

Интеллект: 57.

Физические показатели:

29 см/1,3 кг/9 лет..

Ах, ты, зараза! Уровень у него выше моего, вот и не реагирует!

И что мне с ним делать? Надпись синяя, значит, он мне не опасен.

Я спросил у Пятого.

— Ничего, если один паучок у вас тут останется пока. Временно. Буквально на сутки?

Пятый и Ант стояли разинув рты, наблюдая, как происходит грандиозный исход. И не сразу Пятый отреагировал на мой вопрос.

А потом замахал безумно руками, причитая, как бабка.

— Да ты что! Ни в коем случае! У нас уже было такое. Тоже паучок один забрался, не помню уже как, но через два часа такую нам в одном коридоре сетку рабица устроил — выжигать пришлось! — Он интенсивно замотал головой. — Так что, нет, Ник, это невозможно.

Ант в это время помогал одному, лежащему на спине жуку, подняться, чтобы скрыться в опустевшей яме со своими сородичами. Что он и сделал очень живо. Ант облегченно выдохнул, скосил глаза на висящего, как бельмо на глазу, паука в углу помещения. Подошел к нам с вопросительным взглядом, кивая на этого паука.

Я пожал плечами.

— Пятый говорит, что нужно от него избавиться. Он сам не уйдет. Не подчиняется мне, зараза!

— А такое возможно? — спросил он.

— К сожалению, да. Но можно я пока не буду ничего объяснять?

Оба кивнули. Но Пятый напомнил.

— Ник, его надо убрать. Его можно убить?

— А почему ты меня об этом спрашиваешь? — поинтересовался я, но одна мысль уже пришла мне в голову.

— Ну, ты же сейчас над ними хозяин.

— Вообще-то, я не хозяин над ними. Я им, скорее, добрый друг и советчик. Я бы так это называл.

— Так посоветуй и этому парню убраться отсюда по добру, по здорову! — сказал Ант. — Он меня раздражает, как-то дисгармонирует с этим коридором.

— Не тебе одному, Ант, он глаз мозолит, — сказал Пятый. — Я вообще пауков боюсь. А этот особенно противный. Да еще и наглый такой. Сидит, пялится своими — сколько их там — бусинами глаз, прямо дрожь берет.

— Извините, ребята, — сказал я. — Но этот экземпляр моей воле не поддается. Индивидуум какой-то. Особенный. Избранный. Высокородный.

— Так может бабахнуть его, избранного? — спросил Ант, доставая из-за спины свою пушку. — Чтоб другим неповадно было? А, Ник?

Я подумал, ответил уклончиво, чтобы уж совсем на меня не подумали.

— Слушай, Ант, я не знаю. Мне он лично не мешает. Но, если он неудобен киборгам, то что я могу против этого возразить? Это их земля, их коридор. И, если какой-то чужак решает тут свое несанкционированное гнездо устроить, то я совсем возражать не буду. Пусть сами решают.

И многозначительно посмотрел на Пятого.

Тот поморщил лоб, кинул взгляд на Анта, готового в любую секунду выпустить из своей пушки оглушительную слепящую молнию, кивнул неуверенно.

— Думаю, да, надо от насекомых в помещениях избавляться, — сказал он, посмотрел на Анта.

Ант улыбнулся, ничего не сказал, а направил свой лучемет в угол, где сжался бедный одинокий полуторакилограммовый паучок. Он будто уже был к этому готов, потому что, прежде чем молния вылетела из пушки Анта, он дико, пронзительно заверещал, заметался, задергал лапками, пытаясь то ли пощады выпросить, то ли защиты успеть найти. Но все тщетно. Луч настиг лохматое чудовище с голову размером и лапами в полметра размахом, и разметало его останки по всему углу, на две стены и потолок.

Зеленые капли еще капали с потолка, а мы уже, удовлетворенные, выходили из коридора к своей секции.

В дверях я обернулся, чтобы убедиться, что все идет по плану, и что эта новая схема общения с Лесом работает безотказно.

Работает.

Безотказно.

Я двигался по коридору с Антом и Пятым, держал пушку наготове, крутил головой, заглядывал вместе с ними в помещения, слушал разговоры Пятого по рации. И одновременно мысленно общался со своим новым собеседником — Лесом. В эти минуты я сделал для себя новое открытие: после