областью и служил местожительством царицы и в состав которого, по представлениям арабских писателей, входила и помещавшаяся на острове резиденция самого царя, т. е. третий город Иосифа.

На основании приведённых данных возможно и ещё одно заключение, а именно, что названия частей хазарской столицы Ханбалык и Сарашен более древние, нежели Итиль и Хазаран. Первая пара восходит к источнику IX в., тогда как вторая связывается с географическими трудами X в. Вместе с последними появляется и общее имя столицы Итиль, тогда как раньше, ещё в VIII в., она называлась ал-Бейда — Белая — и была ставкой кагана, которая только позже, в IX в. стала вместе с тем и крупным торговым центром, особенно пышно разросшимся в X в.

По словам Истахри и Ибн Хаукаля, каждая из двух частей Итиля занимала в длину около 1 фарсаха[1307]. Это намного меньше тех размеров, которые приведены в письме Иосифа и, по-видимому, соответствует действительной величине города без округов, принадлежавших отдельным его частям. В описаниях арабских авторов Итиль вырисовывается как большой город, но с разбросанными строениями в виде шатров из дерева и войлока — юрт — и с немногими постройками из глины. Его жилища, вероятно, выглядели так же, как и открытые раскопками в Саркеле. Только замок царя, находившийся в отдалении от берега реки на острове, соединённом с городом наплавным мостом (на судах), был возведён из обожжённых кирпичей. Рассказывают, что царь никому не разрешал, кроме себя, строить из этого материала. В городе было много деревьев. В нём были рынки, общественные бани, синагоги, церкви и около 30 квартальных мечетей со школами для обучения корану. Была в городе и соборная мечеть с минаретом, высотою превышающим царский дворец. Сообщение между разделёнными рекой частями города поддерживалось на судах. По Худуд ал-алем только западная часть, а по Ибн Хаукалю и Мукаддаси, весь город был окружён стеной, которую последний из названных арабских писателей сравнивает со стеной Джурджана (Ургенча) и даже считает по величине больше её. К сожалению, никаких сведений о материале, из которого она была выстроена, в источниках не имеется. В стене было четверо ворот, из которых одни выходили к реке, а другие в степь позади города[1308].

Как уже указывалось, западная часть города была занята двором и войском. «Западная часть (города) принадлежит царю, его придворным и его войску», — говорит об этом Ибн Хаукаль[1309]. В восточной — Хазаране — жили купцы, ремесленники и прочие люди различного происхождения. Большинство населения Хазарана состояло из мусульман. Их здесь было, по словам Ибн Хаукаля, более 10 тысяч человек[1310], не считая тех, которые служили в хазарском войске. Было здесь немало также иудеев, христиан и язычииков; среди них находились славяне и русы. Сами хазары жили главным образом в западной части города. Многие из них были иудеями по религии. «К этой категории (иудеев), — замечает Масуди, принадлежит царь, его слуги и хазары»[1311]. Здесь же, по-видимому, находилась гвардия хазарского царя, большая часть которой состояла, однако, из мусульман.

Иосиф и арабские писатели согласно сообщают, что население Итиля, точнее западной его части, проводит в городе только зиму, весной же оно выходит в степь и не возвращается до наступления зимы[1312]. Иосиф рассказывает, что каждый из хазарских родов имеет наследственное земельное владение, куда весной и отправляется из города, «каждый к своему винограднику и своему полю, каждый к своей (полевой) работе»[1313]. Истахри подтверждает, что в окрестностях Итиля нет сёл, а есть только разбросанные пашни, иногда отстоящие от города до 20 фарсахов[1314]. При таком расстоянии говорить об окрестности, по сути дела, нельзя, по-видимому, пашни были разбросаны по всей стране, которую Иосиф связывает с царской, западной частью Итиля. Собранный урожай жители города перевозили в Итиль на повозках или по реке на судах[1315]. Хазары выращивали просо и рис, в пищу употребляли род хлеба[1316]. Кроме земледелия, они занимались рыболовством[1317]. Одним из главных предметов вывоза из Хазарии был белужий клей[1318].

Всё же важнейшим видом хозяйственной деятельности хазар оставалось скотоводство. Они разводили в большом количестве овец и лошадей, имели верблюдов[1319]. [37] Город Итиль возник на месте зимовника. Дельта Волги с её обильным подножным кормом на островах, становившимся доступным для скота после замерзания бесчисленных протоков реки, давала возможность содержания здесь в зимних условиях большого количества различных животных и сосредоточения в Итиле значительного населения. Весной всё оно уходило вместе со скотом в степь на летние пастбища, и на месте оставались только те бедняки, которым не с чем было кочевать или которые обязаны были обслуживать оставшееся в городе хозяйство своих господ. Сам хазарский царь вместе со своим двором весной отправлялся в кочевание. Иосиф говорит об этом следующее: «С месяца Нисана (апреля) мы выходим из города. Я и мои князья и рабы идём и передвигаемся на протяжении 20 фарсахов пути, пока не доходим до большой реки, называемой Б-д-шан (в краткой редакции В-д-шан), а оттуда идём вокруг (нашей страны), пока не придём к концу (нашего) города без боязни и страха; в конце месяца Кислева (в ноябре) во дни (праздника) Ханукка мы приходим в наш город»[1320]. Смысл этого сообщения несколько затемнён переводом одним словом «город» разных понятий — города и страны Иосиф говорит здесь, что от большой реки В-д-шан он идёт вокруг своей страны до её конца, а не до города, в который он возвращается только зимой.

Едва ли можно сомневаться в том, что путь Иосифа из Итиля лежал на юг, туда, где раньше всего степи покрываются свежей травой и где отощавший за зиму скот скорее всего может восстановить свою продуктивность. К северу от Кумы по Восточному Манычу находятся знаменитые «Чёрные земли» с прекрасными весенними пастбищами для скота. Именно туда, дойдя до В-д-шана-Кумы, и поворачивал Иосиф, а затем, когда трава выгорала под горячим летним солнцем, шёл по Западному Манычу и долине Дона к северной оконечности своей страны, откуда уже глубокой осенью и возвращался вдоль по Волге в Итиль. Кроме царя с его двором, по той же стране кочевали хазарские роды, каждый на своём участке. Время летнего кочевания для скотоводов самое приятное, и недаром в краткой редакции письма Иосифа говорится, что хазары отправлялись в степь «в радости и с песнями»[1321].

Приблизительно тот же тип хозяйства, такой же образ жизни существовал и в других областях Хазарского государства. Разница заключалась лишь в большем или меньшем развитии земледелия и связанной с ним осёдлости. Неизвестно, были