Когда Элосьен предложил ей помочь Эррану в разборке сосудов из хранилища Надзора и поискать то, что могло бы использоваться против слепцов, она рада была отвлечься на это более увлекательное занятие. На деле же оказалось, что Эррану просто нужен был рядом человек на случай, если он пострадает при испытании неизвестных устройств, а больше он никакой помощи не ждал. Да и наблюдать за испытаниями было скучновато; Эрран осторожничал, вливал в сосуды суть тонкой струйкой, часто без всякого результата. От скуки Аша то и дело отвлекалась.

С тех пор как доставили омерзительный подарок от Шадрехина, прошла неделя, и страхи, преследовавшие девушку после похищения, понемногу улеглись. Теперь ее мысли все чаще и чаще обращались к Давьяну. Казалось, с его явления прошла целая вечность, и она уже начинала сомневаться в собственной памяти. Но все же, когда задумывалась об этом – задумывалась по-настоящему, – Аша знала, что это ей не приснилось.

– Ничего. – Эрран вопросительно взглянул на нее. – Что-то случилось? Ты с утра неразговорчива.

– Нет, все в порядке.

– Ну… тогда постарайся быть внимательней. Здесь может найтись что-то полезное, и не хотелось бы такое просмотреть.

– Прости, – повторила Аша уже более осмысленно. Эрран прав – надо сосредоточиться.

Она прошла вдоль неразобранных полок, взяла в руки непонятную фигурку, вырезанную из зеленовато-голубого камня.

– Как ты думаешь, много ли шансов, что мы найдем что-то действительно полезное?

– Почти никаких, – бодро отозвался Эрран. – Я здесь не в первый раз вожусь. Самое полезное, что удалось найти, – вуаль, а на нее мы наткнулись больше года назад. – Он пожал плечами. – Очень уж медленно идет дело. Нельзя вливать в один сосуд слишком много сути. Не только потому, что опасно, но и чтобы не встревожить щупы и не заполучить метку. Поэтому чаще всего проверка ничего не дает. Как ты, разумеется, уже заметила, – сухо улыбнулся он.

Аша рассеянно кивнула в ответ. На глаза ей попалась кучка маленьких черных кружков, сложенных на соседней полке. Она знала, что это – не раз видела, как людей превращают в тени, даже если своего превращения не запомнила.

Эрран вернулся к работе, Аша же, уставившись на кучку дисков, опять задумалась о другом. В голове звучали слова Давьяна – далеко не в первый раз за последние дни. И при мысли, что они могли быть явью, в ней разгоралась ярость.

Если так, значит, Илсет ей солгал. Значит, история о том, как она стала тенью, просто выдумка. На этот раз бессильная злость, вместо того чтобы угаснуть, прочно обосновалась у нее в животе. Аше надоело, что ее используют, надоело не знать, чему верить. Ей нужно было узнать правду.

Девушка глубоко вздохнула.

– Как ты думаешь, если я разрешу тебе меня прочитать, ты доберешься до воспоминаний о том, как меня делали тенью? В то утро после резни в Каладеле?

Эрран, забыв о деле, вылупил на нее глаза.

– Что?

Аша развернулась к нему лицом. Гнев, жгучий и тихий, оставался при ней, и деваться от него было некуда.

– Ты доберешься до потерянной мной памяти? – раздельно повторила она.

– Ну… а зачем тебе это надо? – смешался Эрран.

– Затем, что я подозреваю человека, объяснявшего, почему меня сделали тенью, во лжи, – сказала Аша. – Так ты сможешь?

Эрран медленно поставил сосуд, который держал в руках, и покачал головой.

– Я… не знаю, – с сомнением признался он. – Это от многого зависит. Если воспоминание не стерто, а просто отгорожено… может быть. Но это может быть опасно. Не зря ведь тени теряют память, Аша. Возможно, они так защищают себя. Мешать сознанию, когда оно пытается тебя защитить… Не представляю, к чему это приведет. – Он нахмурился. – Даже если бы я добрался до этого воспоминания, мне бы для этого пришлось взломать возведенную стену. Тогда оно и для твоего сознания откроется. Не думаю, чтобы…

Аша резко обернулась, заслышав разнесшийся по кладовой скрежет металла.

Эрран побледнел – он тоже услышал.

Кто-то отпирал дверь.

– Не сейчас! – пробормотал молодой авгур и, схватив что-то с ближайшей полки, перебросил Аше. Та поймала, и только тогда сообразила, что это был за сосуд. Вуаль.

Все замерцало.

В тот же миг дверь распахнулась. Высокий худощавый блюститель в голубом плаще шагнул в хранилище и замер, увидев, что лампа уже горит. Он сразу нашел взглядом Эррана, стоявшего спиной к двери и разглядывавшего что-то на полках.

– Что ты здесь делаешь? – сердитый голос блюстителя гулко разнесся по складу.

Когда Эрран обернулся, Аша в безмолвном восхищении покачала головой – таким невинным было лицо молодого авгура.

– Блюститель Ионис, – вежливо поклонился он. – Герцог Андрас послал меня положить кое-что на хранение.

Человек по имени Ионис скрестил руки.

– Я тебя помню. Ты разливал вино, когда я пару недель назад был на приеме у Элосьена. – Он покачал головой. – Я тебе не верю. Эта часть дворца не для слуг, и герцогу это известно.

Эрран изобразил обиду.

– Герцог Андрас подтвердит, что посылал меня. Видишь? – Он достал из кармана кольцо, которое недавно забрал у Аши. – Я как раз искал, куда его положить.

Ионис, прищурившись, изучал кольцо.

– Клади, где найдешь место. Для такого хлама порядка не предусмотрено. Мотнув головой, он тоже вынул из кармана кольцо и небрежно кинул на полку. – Это отдай мне и ступай за мной. Глаз с тебя не спущу, пока не поговорю с Элосьеном, так что ради тебя же надеюсь, ты не соврал.

– Конечно, блюститель. Рад услужить.

Ионис отрывисто кивнул.

– Ты здесь один?

– Да.

Блюститель подозрительно огляделся и кивнул, очевидно, поверив.

– Идем.

– Позвольте только, я заберу ключ герцога. Он где-то на полке, – смущенно попросил Эрран. – Не стоит его здесь запирать, не то придется снова искать человека с ключом.

Он направился к полке, у которой стояла Аша. Та не сразу сообразила, что последние слова авгура обращены к ней.

Стараясь не нашуметь, девушка проскользнула за спиной блюстителя и протиснулась в приоткрытую дверь. Оказавшись снаружи, она с облегчением выдохнула. Эрран вовремя сообразил – дверь хранилища и снаружи, и изнутри открывалась только ключом. Теперь же Аша рысцой пустилась по коридору к жилой части дворца.

Убедившись, что осталась одна, она поспешно сняла с руки вуаль. Ей бы сейчас вернуться к себе – после такого переполоха больше всего хотелось полежать, отдышаться, – но, поразмыслив, девушка свернула к кабинету Элосьена.

Сегодня, к счастью, никто не ждал его под дверью; то ли Элосьен угомонил растревоженную знать, то ли не выдержал наплыва просителей и приказал никого не пускать. Аша склонялась ко второму предположению.