Рассказывали, что Жуков постоянно находил время, чтобы бывать в театрах и на концертах. И хотя особой любви к искусству за маршалом, казалось бы, не водилось, но он обратил внимание на то, сколь блестяще курсант Свердловской спецшколы ВВС Штоколов исполнил «Грустные ивы» М. Блантера и «Эх, дороги» О. Новикова. И не только похвалил: «Таких, как ты, в авиации много, а тебе надо петь», но и издал приказ: «Курсанта Штоколова Б. Т. направить на дневное отделение консерватории».

С легкой руки Жукова несостоявшийся авиатор Штоколов стал знаменитым певцом.

Но судьбоносным событием того времени стала для Жукова встреча с Галиной Семеновой, его будущей второй женой.

Младшая дочь маршала – Мария – вспоминала: «Отец писал в своем дневнике, что при первой встрече не обратил на маму никакого внимания (он болел, и мама лечила его на дому). Когда ему стало лучше, он заинтересовался ее жизнью, семьей, увлечениями. Ему понравилась ее скромность, но особенно, как он сам признавался, красивые, теплые, зеленые глаза. В них всегда таилась какая-то неповторимая грусть…

Мама была хороша собой, в ней все было гармонично: богатый внутренний мир, необыкновенная доброта, красивое лицо, стройная фигура, легкая походка, особая манера говорить. Отец тогда выглядел моложаво, лицо свежее, живое, блестящие глаза, статность. Поначалу маму смутило его внимание. Она, как могла, избегала встреч, но отец был настойчив…»

Владимир Карпов пишет об этой love story с еще особым романтизмом: «Холодная Сибирь подарила Жукову горячую любовь. Будто сжалившись над опальным маршалом, который так много перенес обид и невзгод, судьба свела его с замечательной женщиной. Звали ее Галина Александровна Семенова, она была военным врачом.

Тысячи лет во многих романах и поэмах писали о любви. Казалось бы, ничего нового о ней сказать невозможно. И все же у каждого человека любовь бывает своя, особенная. И встречает он ту единственную, которая может вызвать это состояние – окрыляющее, делающее человека счастливым. Бывает любовь с первого взгляда (как удар молнии), случается, нарастает быстро, как снежный обвал, а порой затеплится от малой искры, разгорается медленно – годами и, наконец, полыхает великим пламенем.

У Жукова все слилось в одно чувство, оно охватило его при первой встрече и не отпускало до последнего вздоха на смертном одре. Да, было именно так: он полюбил Галину Александровну с первого взгляда, и дальше все понеслось, как снежный обвал. Георгий Константинович не считался с общественным мнением – ухаживал открыто, встречал Галину, когда она заканчивала работу, провожал домой, приглашал в театр, дарил цветы. Начальству об этом стало известно. Оно не одобряло поведения маршала: женатый человек, взрослые дети, самому за 50. Что это – седина в голову, а бес в ребро? Ну, поступал бы, как многие, – встречался бы тайно, и все было бы шито-крыто. Но Жуков и в любви был прямолинейный и несгибаемый. Он, позднее, развелся с первой женой, не опасаясь мнения начальства (разводы тогда очень не одобрялись), не посчитался с тем, как отнесутся к этому дочери, друзья, сослуживцы. Он решительно ломал все, расчищая себе путь к счастью, которое он отныне видел только в жизни рядом с этой женщиной. И, преодолев все преграды, он прожил последние свои 20 лет счастливо с Галиной Александровной, несмотря на все унижения и преследования».

В 1957 году Галина родила Жукову дочь Машу. Впоследствии Мария Георгиевна рассказывала Карпову о том, насколько непростым был путь ее родителей к счастью: «Да, им обоим пришлось повоевать за свою любовь. Георгия Константиновича вызывал Хрущев, отношения отца с мамой обсуждались на Президиуме ЦК. А маму, бедную, и с работы грозились уволить, и из партии выгнать, если она «не одумается». Мама была талантливым врачом, ее очень любили больные, работала она в госпитале имени Бурденко. И вот ее как военнообязанную вызывает на ковер начальник Главпура. Она уже была в то время в положении (родителям удалось оформить брак лишь после моего рождения). Представляю, что она должна была чувствовать, идя к начальнику на проработку… Но, знаете, в ней всегда было чувство собственного достоинства… Дословно помню фразу, которую она сказала: «Я шла с гордо поднятой головой». В этом – моя мама»…

В каком настроении ты вернулась в Москву? Я так давно о тебе ничего не знаю. Надеюсь, что все у тебя хорошо. А как ты? Все та ли – нежная, ласковая, доверчивая и часто наивная, но до конца преданная? Когда я уезжал, ты говорила, что пришлешь мне только одно письмо, может быть, пришлешь еще. Я так люблю их читать, они такие содержательные и душевные. С тобой или без тебя, днем или ночью, всегда о тебе думаю, чувствую тебя в сердце, в душе и в окружении. Даже глядя на море, всегда вижу тебя – то лучезарной, то печальной, но всегда горячо мною любимой, всегда желанной, всегда нежной. Надеюсь, что встречу тебя здоровой и жизнерадостной.

Скучающий и горячо любящий

Георгий

Страстные письма наглядно раскрывают силу чувства, охватившего Георгия Константиновича. «У каждого человека поступки соответствуют его характеру, – пишет Карпов. – Жуков никогда ничего не делал вполсилы: служить – так от всей души, отдавая себя всего без остатка, бить врагов – так до полного разгрома, любить – так уж так, чтоб трепетала каждая кровинка в могучем сердце».

…До сих пор нахожусь под очарованием последней встречи с тобой, моя Галюсенька!.. Родная моя, как жаль, что нет здесь тебя. Мне не хватает тебя, без тебя я скучаю… Пусть тебя хранит моя любовь, моя мечта о тебе…

Тем временем отношение Сталина к опальному маршалу постепенно улучшалось. Весной 1950 года Жуков баллотировался на выборах в Верховный Совет СССР. В марте 1952 года был избран кандидатом в члены ЦК КПСС.

В конце февраля 1953 года Сталин вернул Жукова в Москву. Какую новую роль готовил великий диктатор великому маршалу, осталось неизвестным. «Ходили слухи, что Иосиф Виссарионович собирался сделать Жукова то ли министром, то ли первым замом министра обороны, да не успел, – пишет Владимир Дайнес. – Каково было действительное намерение Сталина, мы, наверное, никогда уже не узнаем. С большой долей вероятности можем предположить: Жуков в эти дни был ему нужен. Потому что он был надежен».

Вождь, разбитый апоплексией, еще дышал, когда 5 марта 1953 года в Кремле началось совместное заседание пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР. Открывая его, Маленков сказал: «Все понимают огромную ответственность за руководство страной, которая ложится теперь на нас. Всем понятно, что страна не может терпеть ни одного часа перебоя в руководстве».

И началась дележка должностей. Жуков оказался очень нужен новой власти. Министром обороны стал Булганин, а Жуков и Василевский его заместителями. 15 марта Жуков снова стал главнокомандующим Сухопутными войсками.

Почти всесильный Лаврентий Берия писал в дневнике: «В военное министерство вернулся Жуков. Очень изменился, не подходи. Все время в орденах, три звезды на груди, две на погонах и одна на лбу…»