– Как это произойдет?

– Наверное, наша сила нужна для того, чтобы освободить падших ангелов.

Голова Энрико трещала от обилия новой информации. А может, это было следствие снотворного и его интенсивного сна, но мысли его путались, и он не мог сосредоточиться. С трудом собравшись, он спросил:

– Вы тоже потомок ангелов?

– После всего, что я теперь знаю, думаю, что да. Я все время искал ответ на вопрос, откуда у Иисуса были такие необычные силы. Должно быть, он являлся потомком ангелов, был сыном ангелов. Если исходить из того, что ангелы – не что иное, как часть Божьей силы, то Иисус действительно, а не символично был сыном Бога. Более точно мы сказать не можем. Одно ясно наверняка: здесь, под Монте-Червиальто, дремлет сила, которую даже частично нельзя объяснить естественнонаучными познаниями. Ваши сны, Энрико, и ужасное землетрясение доказывают это.

– Почему землетрясение?

– Я это предвидел, – ответил Томас Сальвати. – Я не желал, чтобы Кустос приезжал в Неаполь не из-за какого-то блефа или тактики. Я видел сон, в котором Кустос приезжает в Неаполь и земля дрожит под ногами. Тогда я посчитал это предупреждением Господа, но я ошибался. Возможно, я сам повлиял на начало катастрофы, как и Кустос, но неосознанно, конечно.

– Потому что сила ангелов начала реагировать на вас в этой местности?

– Мы так предполагаем, – ответил Сальвати.

– Но теперь наступило спокойствие, – сказал Энрико. – Или было еще землетрясение, пока я был без сознания?

– Нет, слава богу. Но я боюсь, что землетрясение и извержение Везувия – это только цветочки, ягодки еще впереди. Такое уже могло произойти примерно две тысячи лет назад, когда был разрушен город этрусков у Борго-Сан-Пьетро. Здесь, как и там, этрусская святыня и одновременно – центр обучения этрусских священников.

– Я сегодня плохо соображаю, – извинился Энрико. – Я снова не могу понять. Если падшие ангелы заточены в Монте-Червиальто, как тогда они могут нести ответственность за несчастье в Борго-Сан-Пьетро?

– Наверное, есть несколько мест, где заключены падшие ангелы. Кто знает, может быть, их разъединили, чтобы уменьшить силу. Вполне вероятно, что такие места есть по всему миру, места с особой энергетикой, на которых древние народы построили свои культовые строения. Как, например, этруски.

Энрико удивленно взглянул на своего отца.

– Значит, ты считаешь, что пирамиды в Египте и Южной Америке, гигантские каменные фигуры, пещерный город Петра, каменный крут Стоунхенджа – все это указывает на падших ангелов?

– Это всего лишь догадки. Может, это касается лишь нескольких из этих мест.

На лице Энрико все еще читалось сомнение, когда он сказал отцу:

– Боюсь, что все это выходит за рамки моего понимания.

– Мы все чувствуем то же самое, Энрико. Все, о чем мы здесь говорили, это лишь догадки, попытки объяснить ситуацию. Мы пытаемся нащупать верхнюю часть айсберга, а нижняя, возможно, навсегда останется для нас загадкой. Думаю, что это к лучшему. Потому что мы – обычные люди, едва ли готовые к силе, которая пока скрыта от нас. Вероятно, именно поэтому Бог так ревностно следил, чтобы ангелы не соединились с людьми без его воли.

Спустя два или три часа в камеру вошел вооруженный отряд, чтобы забрать пленников. Время в каменной темнице не имело значения. К ним пришли пятеро мужчин с автоматическими пистолетами УЗИ. Принимая во внимание их огневую мощь, четверо пленников едва ли могли им что-то противопоставить. О побеге нечего было и помышлять. Коридор, по которому их вели охранники, был освещен такими же голыми лампочками, какие были в камере, в которой очнулся Энрико. Повсюду на стенах они видели рисунки этрусков, и почти на каждом были изображены ангелы. После развилки коридор вскоре кончился, и они оказались у входа в большой каменный зал, который охраняли две статуи ангелов в человеческий рост. Один их ангелов улыбался и как бы делал приглашающий жест гостю следовать в большое, высокое помещение. Второй ангел, с мечом в правой руке, смотрел сурово – очевидно, он должен был отгонять неугодных гостей. Охранники не оставили Энрико и другим пленникам выбора, перед ними был лишь один путь – в каменный зал.

Здесь стояли десятки свечей в полметра высотой, отчего на стенах неистово плясали тени. Тут тоже была живопись этрусков с ангельскими мотивами, но одновременно помещение украшали и христианские символы. На заднем плане между двух ковров, на которых был изображен Иисус в яслях и Иисус, несущий крест на Голгофу, возвышалось деревянное распятие минимум в три метра высотой. Перед распятием стоял уставленный цветами и свечами стол – очевидно, алтарь. Большую часть зала занимали тщательно выстроенные ряды стульев. В основном они уже были заняты. В первых рядах сидели клирики, среди них Феррио и другие кардиналы, за ними – мужчины и женщины, которые, вероятно, обслуживали этот подземный комплекс. В последнем ряду под охраной двух вооруженных мужчин, лениво повесивших на плечи свои автоматы, но ни на секунду не спускавших глаз с узников, сидели Александр и Елена. Энрико, Ванесса, Сальвати и Кустос расположились рядом с ними, так что охранники оказались у них за спиной.

– Добро пожаловать на святую мессу, – шепнул Александр. – Или на то, что под этим подразумевают члены «Totus Tuus».

Заиграла органная музыка, хотя органа нигде не было видно. Возможно, музыку записали на пленку. Двое служек прошли между рядами вперед. Это были подростки, в руках которых дымящиеся кадила летали изящными высокими дугами. Вскоре зал заполнился тяжелым ароматом ладана. За ними размеренным шагом вошел Ренцо Лаваньино и еще четверо причетников. Кардинал-префект остановился возле алтаря, чтобы провести святую мессу. Он говорил на латыни, что соответствовало древней традиции, которую давно отменила Римская католическая церковь. Но она была неискоренима у римских орденов и консервативных течений.

– Что все это значит? – тихо спросила Ванесса и вздрогнула. – Выглядит довольно зловеще.

– Ты действительно не знаешь, что здесь происходит? – спросил Энрико. Впервые за несколько часов Ванесса вновь посмотрела ему в глаза.

– Нет. Я отреклась от Лаваньино. Теперь я такая же пленница, как и все остальные.

Энрико верил ей, ночувство боли от предательства все еще не покидало его.

– Не знаю, что тут происходит, но одно мне совершенно ясно, – произнес Александр. – Лаваньино не только ослеплен, он совершенно спятил!

По окончании мессы кардинал-префект снова перешел на итальянский и сказал:

– Братья и сестры, после этой божественной службы мы готовы принять Господа нашего и ту небесную силу, которая уже слишком долго покоится в этой горе. Мы пробудим войско ангелов ото сна, чтобы они сражались в этой битве на нашей стороне, за истинную веру, за Церковь. Под руководством одного понтифика Церковь станет единой и крепкой, и все, что до сих пор никому не удавалось, будет нам по плечу: мы распространим слово Божие по всему земному шару, пока неверующих на этой планете не останется вовсе.