Домерк облокотился о пьедестал алтаря, ставшего целью паломничества многих воинов его домена, после того, как с него ушел на пир к Всезнающему лорд Роррдиган, обвиненный магистром в измене. Домерк часто приходил сюда в тайне от всех, когда сильно донимали угрызения совести.

Тогда только вернулся с переговоров с Речным источником, как Лоран прибежала с новостями, что лорд Роррдиган, воспользовавшись его отсутствием, освободил леди Феникс. Домерк рассвирепел. Карающему только известно, что с ним творилось в то время и почему он так себя вёл с Магдой, а после с Роррдиганом.

Если сам Домерк внушал почтение и страх своим вассалам, то лорда обожали и почитали будто божество. Для своих воинов он был отцом и наставником, для своего района — настоящим сюзереном, для домена — незаменимым стратегом, а ему Рор всегда был другом и наставником.

Но в тот момент только и мог думать о том, что лорд в наглую явился к нему во дворец и освободил свою любовницу. Ревновал, бесился, ненавидел их обоих. Магда же своим положением в домене обязана именно Роррдигану. Может и спала с ним поэтому? Домерк уже больше по привычке, чем от ярости сжал руки в кулаки.

Хотя до того, лорд считался хорошим семьянином, любил свою супругу и растил сына. Домерк почти не сомневался, что это зараза Магда соблазнила мужика. Она вообще ходячее вожделение запакованное в тело женщины.

А еще Роррдиган обладал даром притягивать и вести за собой людей. Но Домерк об этом не вспомнил, когда приказал привести его семью во дворец Восходящих стрел силой, чтобы заставить сдаться самого лорда.

На все обвинения в измене лорд отвечал сдержано и холодно, что всегда был верен своей присяге. А леди Феникс освободил, потому что виновность любого в домене определяет суд лордов. И как умелый воин девушка заслуживала как минимум боя доверия, а не пыток и насилия в подвале.

Упреки Роррдигана тогда попали в цель, хоть Домерк никогда себе в этом не признается. До сих пор снится она, истерзанная, окровавленная, на грани сумасшествия на пыточном столе в подвале, окружаемая пламенем из горящей крови. Бледная, сорвавшая голос, замученная.

Боги! Что он наделал? Зачем так с ней обошелся? Ведь любил. Разве она заслуживала такого. Но в него будто демоны вселились. Лоран говорила ему, что нужно пытать — соглашался, требовала пить ее кровь — пил. Пусть и блевал потом. А еще спать перестал и противно теперь смотреть на себя в зеркале.

Вспомнил приемного отца, регулярно избивающего мать. А сам лучше? Дал добро на пытки когда-то любимой девушки. Пусть она и изменила, предала, но Роррдиган прав — пыток она не заслуживала.

А еще это поганец Ян посмел тронуть его женщину. Если бы Рор его не убил — сам бы прирезал.

Леди Феникс хоронила лорда здесь, именно на этом алтаре, пока он сам и его воины выкашивали элитный отряд иларов Роррдигана. Весть о жестокой расправе над любимцем домена и подвиге леди Феникс тут же облетела Долину Водопадов и народ взбунтовался.

Сперва район Роррдигана осыпал Домерка и его воинов стрелами, когда магистр попытался навязать им другого лорда. Мятеж был подавлен, а почти все воины района казнены.

Потом взбунтовалось добрая половина войска.

Их тоже перебили, а это была элита армии. Мятежи подавили, все точки расставили. Домерк упрочил свою власть в домене, но как же ослабло войско, как изменилось отношение людей к своему магистру. Казненный лорд стал святым и к месту его погребения толпами приходили паломники, говорили, что одно прикосновение к алтарю придает силу воинам и исцеляет мелкие раны.

Но сам магистр приходил сюда не из-за этих выдумок суеверных людей. На рассвете его особо мучили угрызения совести. Становилось легче, только когда приходила сестра. Тогда он снова свято верил, что поступает правильно и не терзался по пустякам. Стоило Лоран заговорить, напомнить о мести, как в голове будто переключался какой-то механизм. Все угрызения совести отступали на задний план. Его сестра права. Они должны отомстить, а для достижения цели все средства хороши. И он свято в это верил, до очередной ночи. А во снах приходили призраки, мучили совесть и терзали душу.

Однако сегодня утром почувствовал себя паршивей некуда. Не стал дожидаться прихода Лоран. Ноги сами привели на кладбище, а муки совести поставили на колени.

Но его уединение нарушили. Домерк одемонел от удивления, увидев как леди Феникс перемахнула через ограждение и как ни в чем не бывало пошла к алтарю.

Эта безумная девица посмела явиться к самому дворцу Восходящих стрел!

Может просто не заметила его, постамент скрыл коленопреклонную фигуру? Или не узнала? Не могла же она так в наглую показаться на глаза? Это ж надо полной дурой быть или безумной. Или решила, что не нападет на кладбище? Тут она права, конечно, он еще не такой идиот, чтобы злить Карающего. Но Магда же не выйдет за ограду и портал открыть отсюда не сможет. Так что это: демонстративная наглость или безумная смелость?

А вообще до демонов надоело гоняться за ней, преследовать. Зачем? Все что нужно он получил и наказал в свое время по полной программе, но как безумный продолжал искать с ней встречи. Магда наконец заметила Домерка и замерла в нерешительность и даже сделала шаг назад.

Все же не увидела сразу, поэтому и вела себя так нагло. В зеленых глазах промелькнул страх. Но девушка быстро взяла себя в руки. Видимо, вспомнила, что находится на территории кладбища, поэтому спокойно подошла к алтарю. Домерк поднялся на ноги и смотрел на приближающуюся «зазнобу» с усмешкой.

— Вымаливаешь прощение? — ядовито обратилась к нему эта бессмертная.

— Не твоё дело, — фыркнул в ответ. — А ты решила самоубиться? Или лорды Озерного края не захотели воевать из-за тебя?

Магда в ответ презрительно поморщила нос.

— А это явно не твоё дело, — перекривила его.

Домерк хмыкнул. Как бы там ни было, но девчонка заслуживает уважения хотя бы за свою живучесть. Это ж надо, умыкнула у него Дамаск из-под носа, перекосила полвойска и убила двух одержимых. Она сама демон в юбке, а не девушка. А перед глазами почему-то ее истерзанное тело в подвале и в горле до сих пор вкус ее горячей крови.

— Кошечка, ты с головой дружишь вообще? Я же тебя убью, — прищурился он и машинально попытался коснуться щеки, убрать прядь волос за ухо, но Магда резко отбила его ладонь и отшатнулась.

— Обнажишь оружие против меня в священном месте? — спросила паршивка, приготовившись дать отпор.

Рука уже на рукояти меча.

— Я подожду тебя за оградой, — язвительно ответил Домерк, хотя не было никакого желания на нее нападать.

— С армией? — с иронией спросила Магда. — Один на один трусишь?

Домерк хмыкнул. Ты смотри, решила подначить. Ох и получишь ты в ответ, кошечка! Молча отошел к ограде и облокотился на нее локтями, наблюдая за девушкой.