— Значит, кроме нас, тут никого нет?

— Никого, но это еще не значит, что надо устраивать тут сексодром. Будь умным мальчиком, прими лекарства.

— Вопрос, — сказал Джейк не обращая внимания на таблетки. — Кто знал, что мы уехали в Виргинию?

Колли пожала плечами.

— Мы с тобой, Лана и Даг.

— А также все, кто был в кухне, пока мы говорили о расписании. Все, кто слышал, как ты сказала, что у тебя есть личное дело в Виргинии.

Она так и рухнула на стул:

— Господи.

— Миссис Фиссел сказала, что они начали загружать багаж в машину около десяти утра. Мы встали из-за стола примерно в девять утра. Кто-то позвонил и предупредил их, что мы едем.

— Да, время совпадает. Прими таблетки, черт бы тебя побрал!

Джейк поворчал для вида, но таблетки принял. И тут зазвонил телефон. Колли вздрогнула от неожиданности.

— Полиция ушла, — объявила она, повесив трубку. — Надо отправляться на работу.

Дагу понадобилось полтора дня, чтобы напасть на след. Его преимущество перед профессиональным детективом состояло в том, что он не искал Маркуса Карлайла, ему требовалось выявить лишь связи и знакомства покойного, пусть даже самые поверхностные.

Так он нашел Морин О'Брайен, работавшую маникюршей в парикмахерском салоне загородного клуба, членами которого были Карлайл и его первая жена.

— О боже, я не видела миссис Карлайл последние лет двадцать пять, — ответила на вопрос Дага Морин, выходя из салона и машинально доставая из кармана халата пачку сигарет.

— Но раньше вы постоянно обслуживали миссис Карлайл, не так ли?

— Раз в неделю по понедельникам. Она была довольна мной и щедро давала на чай.

— Вы знали ее мужа?

— Я кое-что знала о нем. Видела его как-то раз, когда обслуживала ее на дому перед большим гала-концертом, на который они собирались. Очень красивый мужчина, и он об этом знал. Если хотите знать мое мнение, он ее не стоил.

— Почему вы так думаете?

Губы Морин неодобрительно сжались.

— Любой мужчина, не соблюдающий брачных обетов, недостоин женщины, которой он их давал.

— А она знала, что он ей изменяет?

— Женщина всегда знает, и не важно, признает она это или нет. У нас в салоне все время ходили слухи, да и в клубе тоже. Его милашка тоже иногда к нам заглядывала.

— Вы ее знали?

— Она была не одна. Говорили, что у него их много. Но эта, помимо всего прочего, была замужем, да к тому же работала врачом. Доктор Розанна Ярдли. Жила на Ноб-Хилл в шикарном особняке. Моя подружка Колин была ее постоянным дамским мастером. — Морин злорадно усмехнулась. — Дело в том, что эта докторша не была натуральной блондинкой.

Натуральной или нет, но она все еще была блондинкой, когда Даг увидел ее по окончании обхода в Бостонской центральной больнице. Высокая, статная, безупречно причесанная, с волевым лицом, Розанна была из тех, кого называют породистыми, и говорила с отрывистым бостонским акцентом, словно давала понять, что у нее нет времени на всякий вздор.

— Да, я знала Маркуса и Лорен Карлайл. Мы были членами одного клуба, вращались в одних и тех же кругах. Увы, у меня нет времени на обсуждение старых знакомств.

— У меня есть сведения, что вы с Маркусом были больше чем просто знакомыми.

Холодный взгляд ее голубых глаз мгновенно стал ледяным.

— А вас это каким боком касается?

— Если вы уделите мне несколько минут для частной беседы, доктор Ярдли, я объясню, каким боком это меня касается.

Она не ответила, только взглянула на часы и, повернувшись, зацокала каблучками по коридору. Даг последовал за ней в маленький кабинет, где она прошла и села прямо за письменный стол.

— Что вам нужно?

— Я располагаю данными о том, что Маркус Карлайл возглавлял организацию, которая наживалась на мошеннических усыновлениях похищаемых и продаваемых бездетным парам грудных детей.

Она и бровью не повела.

— Это совершеннейшая нелепость.

— А также о том, что он нанимал для своей организации представителей медицинского сообщества.

— Мистер Каллен, если вы думаете, что мне можно приписать участие в какой-то мифической подпольной торговле детьми, запугать меня, а потом тянуть с меня деньги, вы глубоко заблуждаетесь.

— Мне не нужны деньги. И я не знаю, были вы к этому причастны или нет. Но я точно знаю, что у вас был роман с Маркусом Карлайлом, что вы врач и располагаете информацией, которая могла бы мне помочь.

— Я совершенно уверена, что не располагаю такого рода информацией. Извините, я действительно очень занята.

Даг не сдвинулся с места, даже когда она встала из-за стола.

— Моя сестра была похищена в трехмесячном возрасте, а несколько дней спустя продана супружеской чете в бостонской конторе Карлайла. Я могу это доказать. У меня есть доказательства того, что к сделке был причастен другой врач из Бостона. Все эти доказательства уже переданы полиции. Они постепенно доберутся и до вас, доктор Ярдли. Но моя семья нуждается в ответах прямо сейчас.

Очень медленно она опустилась на стул.

— Какой врач?

— Генри Симпсон. Он и его нынешняя жена поспешно покинули свой дом в Виргинии, как только началось это расследование. Его жена была дежурной медсестрой в родильном отделении больницы в Мэриленде, когда родилась моя сестра.

— Не верю ни единому слову, — бросила Розанна.

— Как вам будет угодно. Но я хочу знать о ваших взаимоотношениях с Карлайлом. Если вы не поговорите со мной здесь и сейчас, я без колебаний предам гласности всю информацию, которой располагаю.

— Это угроза.

— Это угроза, — подтвердил Даг.

— Я не позволю покушаться на мою репутацию.

— Если вы не принимали участия в незаконных действиях, вам нечего опасаться. Мне нужно знать, кто такой Маркус Карлайл, выявить круг его знакомств. У вас был с ним роман.

Розанна взяла авторучку в серебряной оправе и постучала ей по краю стола.

— Моему мужу известно о моем романе с Маркусом. Шантаж не сработает.

— Я не собираюсь вас шантажировать.

— Тридцать лет назад я совершила ошибку и не собираюсь расплачиваться за нее теперь.

Даг достал из портфеля копию первоначального свидетельства о рождении Колли, ее фотографию, сделанную за несколько дней до похищения, затем поддельное свидетельство об удочерении и фотографию, переданную Данбруками. Все это он разложил на столе перед Розанной.

— Теперь ее зовут Колли Данбрук. Она имеет право знать, как это случилось. Моя семья тоже имеет право знать.