– Это ещё не конец. У Флеймов есть ещё много людей, и они всё ещё на моей земле. Они сжигают наши поля и убивают наших крестьян. Каждый замок и каждая деревня имеет значение, когда будет плохой урожай и закончится война, это будет видно куда яснее. – Раял взял оранжевую фигурку в виде факела, которой обозначали Флеймов, и поставил её в Фаерфорт. – Я обрадуюсь только тогда, когда вся Династия лорда Дарона будет прятаться здесь, в своём замке, а их люди вернутся в свои дома, и ни днём ранее.

– Разве вы не мечтаете уничтожить их всех, милорд? Не хотите отобрать их земли?

– Нет! Зачем мне это? Каждая Династия по-своему прекрасна и уникальна. Да, сейчас мы враги, но я не испытываю к ним ни толики ненависти.

– Они убивают наших людей! Они убили лорда Силверкнайфа! – Возмущение сира Тиара было разумным – Мекул был его хорошим другом и воспитанником, как и сам Раял. С малых лет эти двое обучались владению оружием у рыцаря, и, в отличие от правителя, молочный брат Глейгрима оправдал все ожидания мастера войны.

– Да. Они убивают моих людей, а мы убиваем людей лорда Дарона. Это одна из самых неприятных жертв войны. Я хочу защитить своё, вернуть то, что принадлежит мне, и донести им, что не потерплю, если они снова посягнут на моих людей и мои ресурсы.

– Почему же тогда вы начали эту войну? Мы все уверены, что вскоре заполучим земли врагов, их поля и леса, их крестьян и скотину. Династия Глейгримов станет ещё богаче и могущественнее!

– Это радует тех, кто желает прославиться, кто тщеславен и совершенно не думает о последствиях. После войны все голодные рты лягут на наши плечи. Все те, кто выжил, но лишился домов и скотины, будут приходить и просить у меня. Все те, кто решит промышлять воровством и считает, что насиловать и убивать, пока нет порядка, можно безнаказанно, будут продолжать наносить вред моему народу. Все новые вассалы будут строить интриги и решать, кто из правителей лучше. Они будут просить о помощи и поддержке без конца, рассчитывая, что я, чтобы произвести на них впечатление, не откажу им ни в чём.

– Милорд, у вас удивительные познания. – командующий Доэл, как и остальные, выглядел восторженно.

– В отличие от Хагсона, я читал книги не только до момента героической победы одного лорда над другим, но и всё, что описывалось после. И я решил – я хочу забрать у Флеймов часть земель – Блейдрок и замок у Мёртвого озера. Эти земли всегда принадлежали моему роду, и лишь в последней войне их отобрали Флеймы. Больше мне не нужно ничего.

– Да, милорд, как прикажете. Вскоре к нам присоединятся ещё отряды, сейчас их собирают и обучают. Нам нужно больше людей. – Сир Тиар поставил у Мунфелла фиолетовую фигурку в виде скелета коня. – Армия Флейма, после того как к ним присоединяться его остальные вассалы, будет почти в три раза больше нашей, – он поставил рядом три оранжевые фигурки, – и нас разгромят! – Рыцарь уронил фиолетовую.

– К нам тоже спешат наши вассалы, и тогда наши войска почти сравняются. Их копьеносцы превосходят наших, но с нашей конницей их всадники не идут ни в какое сравнение. Более того, у меня есть мысль о новом, более опасном оружии. Прошу прощения, что пока хочу всё же держать его в тайне, так как не уверен, получится ли разобраться в нём.

– Быть может, мы сможем помочь вам?

– Надеюсь, что нет, сир Тиар. Что ж, милорды, – он кивнул поклонившимся ему вассалам, – сиры, – теперь он кивнул склонившим колено рыцарям, – всем нам нужен отдых. А мне и подавно.

Раял отправился в покои, наконец-то он отоспится на кровати с мягкой подушкой. После нескольких недель в походных условиях он как-то даже подумал, что отдать брата на растерзание Флеймам было бы разумнее.

Сейчас же он хотел поразмыслить. Если он поймёт, как оживлять мертвецов, сколько зараз и как надолго, что они могут делать и насколько он управляет ими, то они станут сильным оружием. Он будет терять людей, но уже погибших Раял Глейгрим сможет поднимать и вновь ввести в бой. И тех, что убьют мертвецы – тоже. И так снова и снова. Снова и снова. И победа будет за Глейгримами!

Но почему его совсем это не радует?

– Миледи, зачем опять расковыряли пальцы? И опять все стены извазюкали, дык ещё и мне влетит!

Тоб вздохнул. Он жил на Острове уже три года и всё это время был приставлен к Даффе. Первый год он и вовсе не знал, кто она, здесь было непринято интересоваться прошлой жизнью душевнобольных, в обязанности их обслуги входил уход и помощь при небольших ранениях или самых простых болезнях. Даффа не была буйной, большую часть времени она молча сидела, смотря в одну точку, иногда приходила в себя и требовала достойного обращения, хотела танцевать и участвовать в пирах, а бывало, что она рисовала или пела. Но случались и дни вроде этого, когда она прогрызала себе пальцы и писала на стенах своей кровью – Даффа верила, что написанные слова молитвы, просьбы о прощении и раскаяние обретут силу от её крови и всё исправится.

Тобу не нравился Остров, ему не нравилась эта лечебница, не нравились люди, которые здесь жили. Но за его работу ему платили.

Молодой человек родился и вырос в небольшом поселении, он был вторым ребёнком в крестьянской семье, кроме него и отца, мужчин в семье больше не было, но были женщины – мать и пять его сестёр, которые нуждались в поддержке. Родители воспитывали их как могли, не воровали и честно зарабатывали себе на жизнь, однако им часто не хватало.

Король Фалин Добрый заботился о своём народе и издал указ – крестьянским семьям оставляли достаточно провизии, чтобы пережить зиму и неурожайные годы и вновь засеять и засадить поля. Серый Орден контролировал, насколько мог, указ, а лорды находили удобное время и отнимали сверх меры. Лордам всегда мало того, что они получали.

За неповиновение – в соседней деревне так и произошло – сжигали дома и избивали людей. Солдаты часто наведывались и могли опорочить сестёр и дочерей, полакомиться припасами и даже увести лошадь.

Цитадель Мудрости, в которую также собирались обозы, ничем не отличалась от лордов, их аппетиты росли с каждым годом. Поскольку это было единственное объединение лекарей, где они не только обучались и делились опытом, но и жили в больших количествах, а болезни не желали проходить сами по себе, отказывать тем, кто способен спасти жизнь и поставить на ноги семью, не смели. Порой лекари требовали оплаты совсем иного рода, и бывало, что во время эпидемии молодых сестёр и дочерей отдавали в Цитадель в качестве служанок или на потеху лечебного дела мастерам.

С утра до вечера вся семья трудилась, чтобы прокормиться, дожить до завтра и снова работать, не покладая рук. Тоб не понимал, зачем его сёстры находят мужей и рожают детей, если те буду так же страдать и жить в нищете. Никто не сможет гарантировать, что этих детей не заберут, чтобы они служили при лекарях. Когда они подрастут, девочек могут обесчестить ради забавы, их могут забрать к себе лорды, Гроссмейстеры или их помощники и ученики. Юношей могут призвать на войну, и, не знающие, как обращаться с оружием, они послужат лишь плотью, чтобы, умирая, задержать врага и дать своему правителю время.