лет носил название уже другого партсъезда – XXIII-го. С шестидесятых годов наметилась всеобщая тенденция к снижению среднегодовых потерь людских ресурсов. За все эти годы село претерпело серьёзные изменения. На место старых лачуг, покрытых соломой, пришли современные, добротные крестьянские дома с газовыми плитами, холодильниками и телевизорами, мотоциклами и автомобилями во дворе[175].

Как известно, еще в ходе аграрных преобразований в 1920-х гг. земельный вопрос в деревне был в целом решён. Демографическая ситуация оставалась плачевной, а низкие накопления денежных средств, предназначенных для интенсификации как личных, так и колхозных хозяйств, происходило крайне медленно. Труд в колхозе был для крестьянина необычен, хотя он к труду относился серьезно, но преимущественно в своем хозяйстве, где сам регулировал свои трудовые усилия. Все еще у части населения оставалось пренебрежение к общественному труду и колхозов в целом, а указания бригадиров и полеводов вызывало еще большее отторжение. Это было колхозное равенство в условиях, когда многие еще помнили о том, что бывший его батрак мог оказаться председателем, полеводом или бригадиром.

Просвещение и образование

О безграмотности местного населения до 1917 г. можно судить по многим сохранившимся документам. В них нередко можно увидеть записи о том, что все жители такой-то деревни или села неграмотные за исключением нескольких, которые ставили свои подписи за остальных неграмотных – «за нас руку приложили…» (перечисляются их фамилии). Мы также указывали о том, что Кузнецкий уезд перед аграрной реформой 1861 г. по числу грамотного населения занимал последние места, а отсутствие школ было повсеместным. В это время в уезде числилось 122 поселения, из них 46 сел и всего 9 школ, в которых обучались только 201 мальчик и ни одной девочки. Большинство населения еще не осознавало важности образования, а власти не тратили своих усилий и средств на устройство школ вплоть до 1915 г., довольствуясь тем, что обучение производилось на дому или же в церквях, в медресе и мектебах при мечетях. Перед самой революцией 1917 г. в уезде было создано 79 начальной школы, из них 12 – в Кузнецке. Но эти учебные заведения были одноклассными и лишь 5 двухклассными. Здания школ, как правило, по своему устройству были неудобные, сырые и тесные. Очень часто у детей не было тетрадей, ручек, карандашей и других элементарных письменных принадлежностей.

Тем не менее, в восточной части России в нач. XX в. процент грамотности у татар был выше по сравнению даже с русскими крестьянами. Действительно, по сохранившимся документам того времени можно делать выводы о том, что (по выражению Я. Д. Коблова) «безграмотного татарина можно встретить очень редко… и грамотность татар была широко распространена». Но это относилось преимущественно к казанским татарам, а на территории Пензенской губернии ситуация была значительно хуже. Характеризуя ситуацию в нач. XIX в., известный татарский просветитель Р. Фахретдин, в частности, отмечал: «Мусульмане проводили время в бесполезных для себя медресе, где все занятия преподавателей состояли в копании в ненужных комментариях и предисловиях, тратили жизнь на изучение произведений никчемных авторов». Таким образом, можно сделать вывод, что даже в той же Казани преподавание в мусульманских мектебе и медресе не было поставлено должным образом.

Как уже знаем, учебные заведения подразделялись на два типа: мектеб (низший) и медресе (средний и высший). Мектеб существовал при каждой мечети и руководил им мулла. Интенсивное строительство мечетей побудило татар использовать их для обучения детей и создания независимой системы национального образования. Но такого рода обучение было направлено на сохранение консервативного исламского догматизма и практически полного игнорирования родного татарского языка, заменив его малопонятным арабским. Подобное обучение полностью отрывало ученика от реальной жизни, и приводило национальное образование еще большему отставанию от потребностей развивающегося татарского общества. Представители движения реформаторов, в числе которых был и богослов Муса Бигеев, считали нужным направить развитие религиозного образования в новое русло, не разрушая при этом старого «кадемитского» порядка старой школы. Подобные полумеры реформаторов школы также не могли принести ожидаемого результата. Учителя, состоящие, как правило, из тех же мулл с пренебрежением относились к светским наукам, а сами школы по-прежнему оставались под влиянием сельского духовенства.

Так, из рапорта Кузнецкого исправного урядника, направленного в Саратовское губернское правление от 1 июня 1908 г., мы видим, что учителем в д. Суляевке был Сарахетдин Сармаков, 25 лет, получивший домашнее образование (ГАСО, ф.2, оп. 2, д. 9801).

В документе «О частных мусульманских учителях» (1908 г.) показано, что в Петровском уезде в магометанских школах обучение детей ведется приходскими муллами, «учителей же, известных под именем частных мугаллимов, нет» (ГАСО, ф.2, оп.2, д. 3413).

Указывается в том же документе, что крестьянин д. Суляевка (он же мулла) Калимулла Мухаметжанов требуемое образование на звания учителя не получал. Крестьяне той же деревни – Мухамет-Касим Айнуллин и Сибгатулла Мухаметжанов – образование получили в местной (частной) магометанской школе. В с. Старый Вершаут Козловской волости преподавание вел крестьянин из д. Карлыган Савкинской волости Шигабетдин Мухамет-Алимов Рамазанов, также получивший образование в частной магометанской школе[176].

В д. Новый Вершаут Савкинской волости учителем являлся крестьянин Сафа Сатретдинов Курамшин, закончивший татарскую школу учителей в г. Касимове. В д. Татарская Пакаевка Савкинской волости учитель Салахетдин Измаилов Багдалов окончил татарскую учительскую школу в Казани. Эту же школу окончил и учитель в д. Карлыган Аллюла Фазлатдинов. Другой учитель той же деревни – Закирь Ахтямов Санчилеев – окончил учительскую школу в Уфе. В 1913 г. было зарегистрировано Саратовское мусульманское общество, председателем правления которого был избран хатыб Саратовской мечети Зеяуддин Мухамеджанович Енгалычев, представитель рода потомственных ахунов – служителей мечети. В архиве Духовного управления мусульман Поволжья хранится копия донесения начала прошлого века, касавшегося мусульманского образования в Саратове.

«Совершенно секретно.

Его Превосходительству Господину Директору народных училищ Саратовской губернии, 24 октября 1913. № 101. Сведения о Саратовском мектебе: В Саратове существует одно мектебе при татарской мечети, открыто в 1829 г. В мектебе дети обучаются читать и писать по-татарски по книгам «Муаллим Эвваль» («Первый учитель»), Казань, 1913. и по-арабски по книге «Муаллим сани» («Второй учитель»), Казань, 1913. Учителя: Абдуррахман Ахмеджанов – арабский язык, Мусса Бичурин – татарский язык. Учатся 78 мальчиков. Имам-хатыб Саратовской мечети Зыяутддин Енкалычев преподает вероучение».

Надо заметить, применение новой системы обучения в т. н. «джадидистких» школах, в частности звукового метода, способствовало высвобождению значительной части учебного времени, а это, в свою очередь, приводило к расширению учебной программы за счет изучения светских дисциплин. Новая школа стала давать