В 1947 году боевой дух сотни «Бурлак», имевшей на вооркжении 10 пулеметов, был еще очень высоким, несмотря на тяжелые бои против польской армии. 21 июня 1947 года «Бурлак» перешел чехословацко-польскую границу. Он применял против преследователей тактику трех клиньев. Первый клин скрытно подходил к войскам оцепления и начинал стрельбу, чтобы вызвать панику. В это время другие два клина должны были на флангах так же скрытно обойти оцепление. После этого к ним присоединялся первый клин. Подобная тактика помогала «Бурлаку» уходить от прямых боев с частями чехословацкой армии и КНБ. В конце июля бойцы «Бурлака» у Магуры Липче нанесли большие потери неопытным курсантам офицерских школ, убив семь человек. После этого «Бурлак» разделил сотню на семь групп и приказал им самостоятельно пробиваться на Запад. Однако части КНБ и бывшие партизаны сомкнули кольцо, и четырем группам пришлось опять объединиться под командованием самого «Бурлака».

3 сентября 1947 года части госбезопасности взяли в плен «Бурлака» и его любовницу Офелию. Сдавшись, «Бурлак» написал призыв ко всем бойцам УПА последовать его примеру и сложить оружие перед чехословацкой армией. В этом случае, обещал он, оуновцев не выдадут полякам (поляки с бандеровцами не церемонились и сразу их расстреливали). Была выпущена листовка с фотографией «Бурлака»[514]. Из примерно 100 бойцов «Бурлака» в плен было взято 53, 11 убито, 37 или 39 удалось пробиться в Баварию к американцам. Сами «бурлаковцы» убили восемь военнослужащих чехословацкой армии и трех бойцов КНБ.

На допросах «Бурлак» показал, что бандеровцы рассчитывали на антикоммунистические настроения до 80 % населения Словакии – сторонников Демократической партии: «Я предполагал, что они с симпатией отнесутся к нашему движению и не будут совершать против нас враждебные действия… Я предполагал, что и в (чехословацкой) армии и в органах ГБ будут такие же настроения, как и у гражданского населения»[515]. «Бурлак» был потрясен, что все оказалось совсем не так.

Всего в боях с бандеровцами погибли 39 бойцов чехословацкой армии и сил безопасности (20 – в бою, остальные от несчастных случаев, например при чистке оружия). 81 человек был ранен (22 – в боях, остальные при несчастных случаях). Пятеро – сотрудники финансовой стражи и полиции – пропали без вести. Министр обороны Свобода оценивал потери бандеровцев как минимум в два раза выше, а боевые – в три раза[516].

В американскую зону оккупации Германии осенью 1947 года пробились отдельными мелкими группами около 120 украинских националистов. Американцы устроили для них пресс-конференцию, на которой «с возмущением» отвергли предположение журналистов, что США оказывали украинским националистам помощь в их вооруженной борьбе против Польши и СССР[517]. Сами бандеровцы утверждали, что их «антикоммунистическая армия» насчитывает более 30 тысяч бойцов[518]. Оуновцы говорили, что конечной их целью является Швейцария.

Интересно, что печать ЧНСП выступала за то, чтобы беспрепятственно пропустить бандеровцев на Запад, так как они, мол, безобидны. На самом деле среди бандеровцев было и несколько бывших членов словацкой гвардии Глинки, а также бойцов украинской дивизии СС «Галичина».

В 1947 году армия была реорганизована и ее численность сократилась. Планировалось, что в мирное время вооруженные силы ЧСР должны насчитывать 187 тысяч человек (в военное – 655 тысяч) в составе 16 пехотных дивизий, танкового корпуса и восьми авиадивизий. Но к февралю 1948 года армия не достигла намеченной численности. На 1 октября 1947 года в чехословацкой армии было 150 тысяч солдат и офицеров (на 1 марта 1938 года – 231 тысяча).

Центральная разведывательная группа (ЦРГ, предшественница ЦРУ) США оценивала количественный состав чехословацкой армии в 1946 году в 140 тысяч человек. СССР был готов оснастить девять дивизий и обучить в Советском Союзе чехословацких офицеров. Но в целом ЦРГ оценивала «тенденцию в сторону коммунистического доминирования в армии» как «медленную»[519].

В мае 1947 года заведующий международным отделом ЦК ВКП (б) Суслов в докладной записке критиковал руководство КПЧ (Готвальда, Сланского, а также Свободу) за то, что коммунисты не пытаются продвинуть на руководящие офицерские должности в армии членов партии. Готвальд как председатель Совета обороны (высший орган военного руководства, возглавлявшийся по должности премьер-министром), по мнению Суслова, не использовал свои властные полномочия для роста влияния КПЧ в армии. Министр обороны Свобода в речи перед офицерами-воспитателями (аналог политических руководителей в Советской армии) 29 апреля 1947 года ясно высказался против превращения воспитательной работы в армии в придаток коммунистической пропаганды. Суслов считал, что Свобода пытается усидеть на двух стульях: в правительстве поддерживает предложения коммунистов, а в армии проводит линию Бенеша и национальных социалистов. В частности, Суслов подозревал, что Свобода хочет заменить офицеров-политработников членов КПЧ на национальных социалистов.

Напротив, ЦРУ, анализируя успех «коммунистического путча» в Чехословакии в феврале 1948 года, оценивало Свободу как «послушный инструмент в руках коммунистов, который смог нейтрализовать армию».

Офицерский корпус послевоенной армии был довольно пестрым в политическом плане. Из 9832 офицеров и генералов домюнхенской армии, выразивших желание продолжить службу, в новую армию были приняты 7167 человек. Они составили 57,7 % всех офицеров армии ЧСР на 15 марта 1939 года. Только четверть из них в годы войны активно боролась против фашизма (485 – в заграничных частях, 457 – в движении Сопротивления на территории протектората, 856 человек были арестованы оккупантами). К концу 1945 года довоенные офицеры и генералы составляли 67,7 % офицерского корпуса новой армии[520].