Дом на Олбани-Мьюз находился за огромной, увитой плющом аркой и широкими, черными, блестящими воротами, которые были открыты.

Перед входной дверью стояли три бутылки молока высшего сорта, коробка с апельсиновым соком и лежали неоплаченные счета, которые ждали, когда их занесут в дом.

Дверь открыл очень пьяный парень с красными глазами. Фоби сразу узнала в нем одного из приятелей Феликса.

— Привет, я подруга Феликса. — Фоби отступила, чтобы спастись от сильного запаха пива. Она также подозревала, что он принадлежал к тем мужчинам, кто пользовался дезодорантом только на третий день после душа, нанося его на подмышки своей рубашки.

— Мне все равно, кто ты, дорогая. — Он икнул. — Просто входи.

Когда-то это место было великолепным, подумала Фоби, следуя за толстой задницей, обтянутой тонкой материей брюк. Ковры, предметы мебели и интерьера выглядели неряшливо, но отличались прекрасным качеством.

В неубранной гостиной на стенах висели роскошные картины. Самый современный телевизор с огромным экраном показывал MTV, но звук был выключен. Напротив телевизора на многочисленных диванах или прямо на полу расположились группы привлекательных молодых людей.

Феликса нигде не было видно.

Манго и Селвин находились уже в полной эйфории.

— Фредди! — Манго бросился к ней и схватил ее лицо обеими руками. Поворачивая голову Фоби из стороны в сторону, словно массажист, он запечатлел на ее щеках по поцелую. — Должен сказать, что ты выглядишь невероятно хорошо. Давай я тебя всем представлю.

После этого последовали многочисленные Джейми, Джонни, Сары, Клары, Милзы, Джилзы, Полли, Молли, Фергусы, Ангусы и Магнусы, которых Фоби при всем желании не смогла бы соотнести с направлением указательного пальца пьяного Манго. Селвин растянулся на диване с потрескавшейся кожей, положив длинные ноги на колени самой симпатичной девушки.

— Привет, Фоби. Ты похожа на героиню фантастического фильма.

Фоби слабо улыбнулась в ответ, продолжая думать, куда подевался Феликс. Толстяк, который провел ее в гостиную, оказался Аберсом.

— Я принесу тебе чего-нибудь выпить, Фредди, — предложил Аберс и устремился на кухню, прежде чем она успела попросить какой-нибудь безалкогольный напиток.

— Сажай сюда свою великолепную задницу, Фредди. — Манго похлопал по очень мятой обивке дивана.

Фоби неохотно присела.

— Где Феликс? — спросила она.

— Точно не знаю. Мне нравятся твои брюки. — Манго одобрительно погладил ее по колену. В комнату неверной походкой вошел Аберс, прижимая к пивному животу несколько наполненных до краев бокалов. Между толстыми влажными губами тлела сигарета «Мальборо». Один бокал он протянул Фоби, который ей удалось подхватить до того, как его содержимое пролилось ей на брюки. Напиток представлял собой пенную янтарную жидкость, необычайно похожую на домашний сидр. Однако на вкус она скорее напоминала дистиллированные токсичные отходы.

— Что это? — с отвращением спросил один из Милзов или Джилзов. После первого же глотка его рот сморщился, словно проколотый воздушный шарик.

— Джин и имбирное пиво — сейчас это очень модно. — Аберс загоготал, протягивая бокал одной из хихикающих девушек. — Если ты кое-что расстегнешь, то сможешь получить этот бокал, Люси.

Его заявление было встречено радостными возгласами. Кто-то похлопал его по плечу.

Люси, блондинка с размазавшейся тушью и в юбке, которая была короче ее волос, завизжала от смеха и начала нащупывать крючки своего лифчика.

Фоби не хотелось принимать никакого участия в этой деятельности, для которой не требовалось усилий мозговых клеток. Она поставила свой отвратительный напиток на грязный, но очень дорогой столик, затем извинилась и отправилась на поиски ванной комнаты.

По пути она безуспешно пыталась обнаружить Феликса и при этом испытывала нервную неловкость. Она боялась, что неожиданно натолкнется на него в одной из полутемных комнат, где он принимает наркотики, раздвигает ноги какой-нибудь Полли или Молли или попросту прячется от нее. Атмосфера разврата и порока, которая превратила коттедж в некое подобие общей спальни в школе-пансионе накануне конца семестра, действовала на нервы. Ей очень хотелось найти время и позвонить Саскии.

— Заходи! — сказала миниатюрная девушка немного невнятным голосом, когда Фоби постаралась незаметно выйти. — Они тебя тоже пригласили?

— Прошу прощения? — Фоби осмотрела помещение.

— Я Клара.

— Фоби.

— Какое прекрасное имя. — Избыток сахара в ее голосе соответствовал избытку туши на ресницах. — Я актриса.

— Я безработная.

— Ты уже видела другого парня, который тоже здесь живет? — спросила она, отрывая кусок туалетной бумаги, чтобы промокнуть им губы.

— Кого ты имеешь в виду?

— Сейчас я тебе покажу.

Спальня была в таком беспорядке, который мог бы создать лишь самый преданный последователь теории хаоса. Она не могла принадлежать никому, кроме Феликса. Запах лосьона после бритья усилился и смешался с запахом чистого белья и дыма от сигарет «Честерфильд». Через огромные французские окна, которые вели на небольшую террасу, в комнату падал неяркий вечерний свет, освещая разбросанные повсюду вещи и мусор. В спальне находились сотни книг, но ни одна из них не стояла на полке. Они были свалены в кучу на полу, стояли в стопках у белых стен или просто лежали — открытые, с потрепанными корешками — в тех местах, где Феликс их читал: на кровати или на плетеном стуле у окна.

Его чемоданы и сумки с покупками были брошены на огромную смятую кровать и накрыты одеждой, в которой он приехал. Рядом лежал влажный купальный халат и дезодорант. Налицо были все признаки спешки.

— Вот. — Клара показала на стену.

Фоби ожидала увидеть блестящие снимки, сделанные для модных журналов, и была готова обвинить Феликса в чрезмерном тщеславии. Вместо этого она обнаружила, что смотрит на мозаику из семейных фотографий, ограниченную рамкой. Нечто подобное было у нее самой во время учебы в университете — с каждым днем в рамке появлялось все больше и больше снимков, пока от каждого лица, изображенного на них, не оставался лишь небольшой фрагмент.

У Феликса фотографий было намного меньше. Она увидела несколько забавных детских снимков, на которых Феликс был вместе с братьями. Мальчики казались созданными для съемок в рекламе. С двух сторон стояли их знаменитые любящие родители.

— Вот он. — Клара мечтательно вздохнула. — Аберс сказал, что этот парень на самом деле живет здесь. Невероятно, да?

Она показывала на блестящий снимок Феликса, сделанный недавно. — Я думаю, он актер. С нашей удачей, он или куда-нибудь уехал, или голубой, или женат — или все вместе! Она рассмеялась высоким смехом.

Пытаясь смеяться вместе с ней, Фоби лишь бегло взглянула на снимок. Ее внимание было приковано к фотографии, которая выбила у нее воздух из легких. Она уже видела ее, держала ее в руках, когда несколько недель назад сидела на кухне вместе с Джин. Девушку с самой широкой и счастливой улыбкой нельзя было спутать ни с кем. Она смотрела на прошлогодний снимок Феликса и Саскии, разгоряченных и взволнованных после танца, остановившихся у шатра во время благотворительного торжества. И Феликс поместил его в рамку вместе с изображениями самых близких людей.