И стремятся вон из жилища, летя навстречу другой жизни, где всё как в глянцевых журналах, новое, чистое, красивое – или грубое, модное, пятнистое, специально безобразное, но класс!

Дети хотят жить только там, в том идеальном мире, мире быстрых радостей, восторгов, модных одежек и гремящей музыки, в мире свободы, доступ в который требует иногда платы всей жизнью.

Наш мальчик Д. не смел, не мог, не давал себе право жить в том, другом, блестящем мирке, который был доступен многим его нормальным (с точки зрения поверхности кожи) сверстникам.

Так, к примеру, Д., еще будучи старшеклассником, когда услышал однажды про фейс-контроль в ночном клубе, то замер и больше уже не надеялся ни на что.

Он знал, что его никуда не пустят, что он пария, хотя лицо у него было абсолютно чистое, а на кисти рук можно было надвинуть манжеты рубашки.

Но, как известно, внешность человека гнездится внутри него, и с этим ничего не поделать.

Он не жалел свою мать, особенно когда она болела, он просто выполнял ее просьбы, холодно, брезгливо. Он почему-то думал, что его болезнь – это наследство именно от матери, от ее образа жизни, от ее нездорового тела, такого некрасивого, даже безобразного, от этих домашних затхлых тряпок.

И вот он побывал в другом мире, в волшебной стране. Там люди мылись дважды в день, носили аккуратные одинакового вида одежды, ходили в шлепках, но с чистыми ногами, и хоть хижины у них были неказистые, а быт нищий и грязный, но сами-то жители ухитрялись при этом сохранять в любое время жизни свою немудрящую традиционную аккуратность! Не говоря уже о том, насколько живописно все это выглядело, даже пыльные улицы и ветхие древние стены с облупившейся штукатуркой! Эти озера, города, могучие пыльные деревья, белые рубашки!

Приехав после отпуска домой, он настойчиво и хладнокровно стал добиваться от мамаши разъезда.

Потому что там, в раю, он узнал людей, которые жили как пенсионеры рантье, то есть сдавали свои квартиры на родине и на эти денежки-то и существовали в чужой стране, хоть и ужимаясь, но в пределах нормы. Не хуже чем дома, но воздух! Пейзажи! Путешествия! Правда, змеи, скорпионы и поносы, грязь и комарье, но на войне не без урона.

Тут надо сказать, как все это восприняла его мать.

Вообще любые попытки младшего поколения нарушить жизнь семьи, уклад, способ питания или местоположение квартиры – такие попытки воспринимаются старшим поколением очень тяжело. Приходят разные мысли о том, что молодые хотят заграбастать себе все будущее, при этом не оставивши места для предыдущего поколения в этой своей новой жизни.

И в результате у старших, как правило, создается четкое впечатление, что их грабят, унижают, ими пренебрегают, и, наконец, что их бросят, то есть никто не приедет ухаживать за больными, никто не подаст стакана воды умирающему. И тогда наступит самое страшное, придется сдохнуть в одиночестве и лежать, напрасно ожидая погребения.

И можно себе представить, какие мысли о будущем начинают роиться в бедных головенках еще молодых стариков, им представляется одинокое голодное существование, без права получить стакан воды в момент ухода, да что там, без права на могилку!

Трагедия.

Но наш одинокий труженик Д. взялся за дело с упорством отчаяния, он не единым словом не обмолвился о своих планах, он придумал такую версию, что хочет жениться, но что жить вместе и молодой семье и старой мамаше будет очень трудно. В доказательство он даже привел домой одну женщину с работы, старше себя лет на пятнадцать, она трудилась у них в офисе уборщицей, и ничего лучше нельзя было придумать.

Женщина эта была жительница дальнего Подмосковья, пассажирка ранних электричек, слегка пьющая, не особенно умная, и она не поняла, зачем ее зовут познакомиться с мамашей, всполошилась и накрасилась со всей возможной щедростью.

Явление этой слегка смущенной и нетрезвой Раисы Ивановны произвело на мать сокрушительное впечатление, она просто рехнулась, перестала спать, рыдала и все время консультировалась с родней. Взяла бюллетень по давлению, сидела сторожила дом!

Сын как бы вынужден был объяснить свою логику, он в конце концов, после длительных материнских монологов, якобы признался ей, что со своей болезнью он не может рассчитывать ни на что другое, спасибо, что Раиса Ивановна живет с ним, он даже намекнул, что Раиса Ивановна беременна.

Мать еще поплакала, попринимала лекарства, опять обзвонила всех родственников, и в результате произошел неожиданный каскад визитов из глубинки, понаехали знакомые дальних родственников, да не одни, а с дочерьми и племяшками, с хорошенькими девушками, живущими где-то в тьмутаракани, каждая из которых готова была жить с таким инвалидом, потому что внешне Д. был очень симпатичный парень, хотя и носил всегда водолазки до ушей и рукава до начала пальцев.

И это как бы происходил наяву и в наше время сказочный сюжет о принце чудовище и сватовстве к нему всего наличного состава знакомых красавиц.

Всем им, а перебывало их в Москве уйма, казалось весьма романтическим приключением выйти замуж за такого замечательного человека, страдающего тяжелой болезнью, и переехать в результате в столицу. Сказка!

А поскольку в народе бытовало мнение, что все кожные заболевания суть не что иное, как неудовлетворенность, вылезающая наружу в виде прыщей, то родня Д. посчитала, что только любовь (т. е. семейные регулярные половые сношения) излечат это Чудовище.

В конце концов обозленный Д. сказал матери, что если они скоро не разъедутся, то через месяц он женится на Раисе Ивановне и приведет ее к себе в комнату.

Мать ответила, что никогда в жизни не пропишет эту женщину, а что без прописки она может находиться у него только до 23 часов, и потом будет вызвана милиция. Мама ходила к адвокату по жилищным вопросам.

Д., который тоже консультировался со своим юристом на работе, ответил на это, что у Раисы Ивановны будет ребенок, и вот его-то, этого ребенка, Д. по закону имеет право прописать, а затем прописать и других детей Раисы Ивановны, которых он усыновит, а их у нее двое, допризывники пятнадцати и семнадцати лет прямиком из деревни.

Мать не отвечала ничего. Она была потрясена.

Через некоторое время Д. привел риелтера Кариночку. Кариночка славилась своим умением слушать.

Мать ей долго твердила, что сын сошел с ума и его надо класть в дурдом.

Она повторяла как заведенная, что эта женщина, эта Раиса Ивановна, проживающая в дальней деревне, очень быстро выпрет Д. из квартиры, приведет своего постоянного хахаля, который у нее точно есть (имелась в виду та мысль, что от кого это поголовье детей?), и тогда матери придется обратно жить с выгнанным Д., но уже не в двух комнатной квартире, а в однушке.

Мудрая Карина, которая много повидала на своем веку, молчала и ничего не говорила, пока не наступила пауза.

Тогда она объяснила матери, что размен в случае несогласия сторон может быть осуществлен и через суд, и тогда вам придется получить не однокомнатную квартиру, а, возможно, и комнату в коммуналке. Все зависит от решения суда.