— Ну и что дальше? — тихо спросила Меган.

— Мы поругались. — Он пожал плечами. — Много дерьма вывалили друг на друга. А потом Иоланда Хенри, наш менеджер, приняла сторону Нэйта. Она сказала, что песни — очень хорошие. И что их надо взять. Мне стало ужасно обидно, и я впал в неистовство. Уволил Иоланду и распустил группу. А через несколько дней возник Дэвид и принялся лить масло на мое раненое эго и нажимать на правильные кнопки. Он спросил, не хочу ли я попытать себя в актерской игре. Это показалось заманчивым — такой шанс утереть парням нос — мол, с моим талантом я прекрасно обойдусь без «Дарк энджэл». Вот как все вышло. В общем, хорошего мало.

— Но ты на самом деде думаешь, что его: песни изменили бы имидж группы?

— Знаешь, мне бы хотелось сейчас сказать «да». Что я действовал честно. Но извини, не могу. Я был не прав. — Мэйсон посмотрел на Меган. — Нэйт принес замечательные песни, действительно очень хорошие. А меня охватила ревность. Я защищался… Я-то считал себя справедливым парнем, а когда дошло до дела, оказался таким же, как все, с раздутым самомнением. Иоланда — честный человек.

Поэтому я уволил ее.

Он умолк.

— Не мучай себя, Зак.

— Да не могу. Я распустил свою группу без причины.

Меган усмехнулась:

— Ну и что? Когда мы выберемся отсюда, ты уволишь Дэвида. Позовешь Нэйта Сьютера, извинишься, соберешь группу. Вернешь Иоланду Хенри. Извинишься и перед ней.

Думаю, так будет лучше всего. А я стану надувать щеки, как ответственная за возрождение «Дарк энджэл». Я буду самой крутой и популярной после Кортни Лав.

— Как все просто, да?

— Да, просто. А что тебя останавливает?

— Ты серьезно? — спросил Зак, поворачиваясь к ней.

Серые глаза пристально смотрели в глубину ее карих глаз.

Она почувствовала, как внизу живота все напряглось.

— Совершенно серьезно. А почему нет? Я уверена, им тоже неуютно, как и тебе. — Ощущая собственный жар, она вынула тюбик с мазью от насекомых. — Дай-ка я тебя обработаю. А то в сумерках нас съедят.

— Сними майку, — сказал Зак.

— Что?

— Снимай майку. — Он похлопал по влажной земле и потянулся к поясу, чтобы развязать рваную рубашку. — Надо подстелить под себя что-нибудь посолиднее, чтобы никто не выполз из-под листьев, когда мы заснем. А твое средство спасет нас от летучих гадов.

Меган подчинилась, разложила на земле майку рядом с его рубашкой, пытаясь вести себя естественно. Им просто надо выжить, уверяла она себя. Она же раздевается у доктора. Ну и здесь то же самое. Ничего плохого он не подумает.

— Боже, какая ты красивая! — тихо воскликнул Зак. Он потянулся и провел пальцем по нежной сметанно-белой коже левой груди Меган.

Она почувствовала, как будто расплавленная лава потекла внутри ее от одного прикосновения Зака. Соски напряглись от удовольствия, и они оба увидели это, их распухшие бутоны выпирали под тонкими шоколадного цвета кружевами лифчика. Словно загипнотизированная, Меган смотрела вниз. Зак возбудился, и очертания мощной напрягшейся плоти натянули эластичную кожу брюк. Меган почувствовала, как влага затопила ее, она задвигала бедрами, словно от нетерпения, и застонала.

— Я хочу тебя, — хрипло сказал Зак.

Меган дотронулась до его груди и сказала:

— О да, Зак, пожалуйста. Сейчас же.

А потом его руки оказались у нее на груди, но на этот раз они были не слишком нежными: тискали, хватали, пальцы крутили затвердевшие соски, посылая через них чувственные токи всему телу. Меган наклонилась вперед и дрожащими пальцами стала распутывать шнурки на его брюках, пробуя приспустить их, чтобы вызволить страждущую плоть. Потом взяла ее в руки и стала гладить, ласкать теплую кожу, пальцы ритмично сжимались и разжимались…

Зак застонал от удовольствия и, отстранившись от нее, начал срывать с себя одежду. Меган, у которой сердце бешено колотилось, в спешке чуть не сорвала пуговицы со своих джинсов, а потом вдруг, расстроенная, остановилась.

— В чем дело? — спросил Зак, заметив ее внезапное отчаяние.

Меган указала на поврежденную лодыжку невероятного цвета.

— Я не смогу снять джинсы. Мне не протащить их через ботинок, — сказала она, чуть не плача и задыхаясь от разочарования.

Мэйсон взял ее голову обеими руками и поцеловал долгим поцелуем. Их языки встретились, замерли, потом он прикусил ее нижнюю губу. Тело Меган купалось в желании, она прижалась к нему, ее груди набухли от страсти, а соски, ставшие твердыми и острыми, впивались ему в грудь.

— А тебе не надо их совсем снимать. И так достаточно, — сказал Зак, улыбаясь.

Меган ахнула, когда его левая рука скользнула под нее, сжав за затылок, а правая оказалась между ее ногами. Ладонь прижалась к повлажневшим шелковым волоскам — сначала робко, потом все решительнее, — отчего волны удовольствия накатывались на Меган. Она начала выгибаться под ним, двигать бедрами, она даже пыталась уклониться от его ласки, но он настиг ее. Неснятые джинсы, расстегнутые для него, приковали ее к месту, стреножили ее, как молоденькую лошадку. Зак заглянул ей в глаза и засмеялся низким смехом, полным удовольствия и желания.

— Нет, детка. У тебя нет выхода, — сказал он. А потом его два пальца оказались внутри, они гладили нежно, как бы пробуя, насколько готова Меган, а затем стали гладить ее очень интимно…

Меган вскрикнула, выгнулась под ним и забилась в экстазе.

— Это у нас пока разминка, — прошептал Зак Мэйсон и осторожно лег сверху, стараясь не задеть больную ногу Меган.

Она вцепилась пальцами в его темную гриву, когда он наклонился к ней. Его язык лизал ее соски; она снова застонала, чувствуя теплый прилив между ногами, а потом задрожала. Он лизал грудь, пупок, крепко держа Меган. И наконец — о Боже, это было совершенно невероятно! — он добрался до интимного местечка, его губы приникли к нему, и Меган унеслась с этой земли, из этих джунглей в другое измерение. Новые ощущения затопили ее, а вселенная сжалась до тела Зака, до его губ и рук, до его горячего дыхания.

Она вскрикивала от удовольствия, невыносимого и невероятного, она думала, что вот-вот кончит, взорвется, но именно в этот момент Зак отодвинулся и вошел в нее. Его плоть дрожала и пульсировала от жажды и страсти. Он был внутри ее, он любил ее глубоко, медленно, ритмично, удары становились все тверже и быстрее, он словно впивался в нее, она уже не могла ни дышать, ни думать.

Невероятно, разве может секс быть таким? И тут он добрался до самых ее глубин, куда еще не добирался никто, до какой-то тайной точки… Меган услышала свой крик, доносившийся словно откуда-то издалека, наслаждение затопило ее, голова пошла кругом, и весь мир раскололся на части, кости растаяли, тело тоже… Сладостная дрожь прошла по всем мышцам, по чреслам, икрам, спине, оргазм поднимался все выше, и Меган охватил невероятный восторг. Она лежала в горячем поту, в крепких и тесных объятиях любимого, глядя в волчьи глаза Зака.