Клекот Валке раздавался сверху; серебряный волк и черный сокол спешили прочь от крепости; Рассветный меч покоился на спине дрэга, и, хотя в нем не было огня, внешне клинок не изменился.

В это время из ворот крепости галопом вылетел гхол верхом на Хель–жеребце, сопровождаемый стаей валгов, следом за сворой неслись рюкки и хлоки. Их было так много, что в воротах возникла давка.

Дрэг бежал на север, а темный силуэт сокола висел в черном небе над ним, указывая дорогу. Беглецы приблизились к покрытому льдом склону каменной гряды, волк, не сбавляя хода, прыгнул на склон и устремился по нему вверх, следуя за парящим в небе соколом. Свора преследователей неслась сзади. Дрэг карабкался по острым камням, лавировал между расселинами и провалами, огибал отвесные скалы, по которым нельзя было подняться наверх. А небо над ними угрожающе чернело. Темный рассвет сменился темным днем. Подъем сделался круче, а преследователи не отставали — более того, они приближались.

Волк увязал в глубоком снегу, прыжками преодолевал подъемы, а позади слышался неумолчный лай валгов. Завывание гхола, скачущего на своем храпящем коне Хель позади своры, слышалось все более явственно. И вот черные стрелы вновь замелькали в воздухе: некоторые падали рядом с волком, другие метили в черного сокола, оглашающего штормовое небо гневным клекотом.

Волк время от времени бросал взгляд вверх, где парил Валке, не замедляя ни на мгновение размашистого хода и постоянно чувствуя приближение вражьей своры. Внезапно Хель–жеребец жалобно заржал, повалился на бок и покатился назад по склону. Громадное животное раздавило своего всадника, кости которого затрещали под гигантским телом коня. И все–таки, изрыгая команды, опираясь на копье, полутруп поднялся на ноги и попытался продолжить преследование пешим. Конь–Хель лежал на снегу, его голова и шея были неестественным образом вывернуты, а раздвоенные копыта дергались в предсмертных судорогах.

И тут Валке снова выкрикнул свое скрии! и метнулся вправо, но серебряный волк не изменил направления. Снова раздался крик сокола, но волк упрямо летел вперед, навстречу шторму, уже бушующему в горах. Вскрикнув еще раз, сокол сложил крылья и бросился к волку. Валке не успел раскрыть крылья, приближаясь к земле, как… — тхакк! — стрела, выпущенная из арбалета, пронзила маленькое тело, и с жалобным криком сокол рухнул на заснеженный склон.

Рюкки радостно взвыли, но волк метнулся к сбитой птице и бережно взял ее в пасть, стараясь не касаться черной стрелы. Затем серебряный зверь бросился вверх по крутому склону с такой быстротой, что только снежный вихрь закрутился позади.

Но валги не отставали, огромные волкоподобные твари преследовали своего заклятого врага.

Они мчались, пробиваясь сквозь встречный ветер, дующий с безумной силой, а темное небо над ними становилось все темнее. Наконец волк достиг вершины склона, откуда перебрался на круглую площадку. Здесь он остановился.

Волк осторожно положил Валке на мягкий снег, а затем, протяжно завыв, повернулся кругом и помчался обратно к вершине склона, по которому взбирались преследователи.

Взглянув на них, волк издал низкое угрожающее рычание, затем повернулся спиной к надвигающейся опасности и подошел к раненому Валке…

Наконец преследователи одолели крутой подъем, рюкки, хлоки и пеший гхол вслед за валгами ворвались в маленькую округлую котловину. И здесь остановились. Потому что гнаться дальше было не за кем. Валги потеряли след; ни запаха крови, ни отпечатков на снегу, ни малейших признаков присутствия незваных гостей. Волк и сокол исчезли, будто никогда и не существовали.

Монотонно напевая, совершая замысловатые па ногами и сжимая при этом левой рукой свое каменное кольцо, а правой бережно прижимая к груди пробитого черной стрелой сокола, Бэйр совершил переход и попал в снежную пургу, которая позволяла видеть не далее чем на несколько шагов.

«О Араван, — бормотал про себя Бэйр, — я не знаю, где мы, но я с тобой…»

— …ва!..

«Что, что это было?» Слышался только вой ветра. «Я думал, что я…»

— …ан!.. «Что это?»

— …рава!..

Крик. Кричала женщина.

Слова ее заглушал ветер и уносил прочь.

— Мы здесь! — закричал Бэйр в отчаянии, пытаясь укрыть от пронизывающего ветра пронзенное стрелой тело птицы.

— Арава!.. — Ветер заглушил и унес ее зов, но теперь юноша расслышал имя.

Закричав изо всей мочи: «Мы здесь!» — Бэйр побрел в том направлении, откуда, как ему казалось, донесся голос. «Мы здесь!»

— …раван! Ара!..— кричала она, и крик ее, казалось, приближался. А затем… — Араван! — Ее голос прозвучал абсолютно ясно, и Бэйр увидел фигуру с растрепанными ветром волосами и, направившись к. ней, снова крикнул: «Мы здесь!»

Бросившись к нему, женщина закричала и заплакала одновременно:

— О! Араван, Араван, любимый мой, неужели это действительно… — Она говорила еще что–то, слова ее звучали в ушах Бэйра. Когда она взглянула на него из–под капюшона плаща, Бэйр увидел ее широко раскрытые зеленые глаза, в которых светились золотые искорки.

— Нет, моя госпожа, я не Араван. Араван — это умирающий сокол, которого я держу в руках.

ДЕКАБРЬ 5Э1009

(настоящее время)

Они стояли друг против друга, осыпаемые хлопьями снега, которые швырял в них воющий ветер. Женщина, не веря своим глазам, смотрела то на Бэйра, то на пронзенного стрелой сокола у него на руках:

— Что? Что вы сказали?

Чтобы быть услышанным на фоне завывания ветра, Бэйр напряг голос и произнес:

— Я сказал, что это Араван, вернее, он им станет, когда перевоплотится в свой прежний облик, но мы должны как можно скорее доставить его к лекарю…

— О Адон, Адон, теперь–то я понимаю, почему понадобились оба, и Брануен, и Далор. — Она оглянулась вокруг, как будто ища остальных.

— Госпожа моя?..

— Скорее пошли. Мы должны…

— Дочка! — донеслось до них сквозь завывание и свист ветра, и сквозь метель Бэйр увидел фигуру в плаще, полы которого трепыхались под порывами ветра.

— Отец, сюда!

Подошедший к ним черноволосый, зеленоглазый, молодой чело… Нет, не человек. Возможно, эльф? Нет, не человек, не эльф, а кто–то похожий и на того, и на другого: глаза слегка раскосые и уши слегка заостренные…

«Маг. Он — маг».

Бэйр снова посмотрел на женщину, ища в ее лице сходные черты.

«Она тоже из племени магов».

— Отец, скорее, где Далор? — произнесла женщина умоляющим голосом, в котором слышалось страдание.

Маг сделал рукой неопределенный жест:

— Он где–то здесь, плутает среди этой проклятой пурги. Доченька, ведь ты куда–то посылала его… А кто этот мальчик с птицей на руках?