нужно было для того, чтобы подавить кочевой инстинкт русских крестьян, часто просто уклонявшихся от работы, которая была им не по душе.

С годами положение крепостных ухудшилось. Когда работников только прикрепили к земле, они еще обладали некоторыми правами, и вся система основывалась на выполнении повинностей и выплатах. Однако со временем власть землевладельцев усилилась, и крепостные лишились всяческих прав. В середине восемнадцатого столетия большинство русских крепостных стали собственностью своих владельцев, их имуществом и, по сути, рабами. По-прежнему прикрепленные к своей земле крестьяне рассматривались своими хозяевами как частная собственность, которую можно было продать отдельно от земли. Семьи разбивались, мужей, жен, дочерей и сыновей по отдельности выставляли на продажу. Способных крепостных нередко продавали в города, где их мастерство расхваливалось в рекламных объявлениях в «Московских ведомостях» и «Санкт-Петербургских ведомостях»:

«Продаются парикмахер, кровать с четырьмя столбами и другие предметы мебели.

Продается две скатерти, а также две молодые девушки в услужение и одна крестьянка.

Продаются покладистая девушка шестнадцати лет, а также карета, почти не использованная.

Продается девушка шестнадцати лет. Умеет плести кружева, шить белье, гладить, крахмалить и одевать свою госпожу, к тому мила лицом и хорошо сложена.

Кто желает купить целую семью или молодого мужика и девку по отдельности, спрашивайте у серебреника напротив Казанской церкви. Молодой мужик по имени Иван двадцати одного года, здоров, силен, умеет завивать дамские волосы. Девка, хорошо сложенная и здоровая, по имени Марфа пятнадцати лет, умеет шить и вышивать. Товар можно посмотреть и приобрести по разумной цене.

Продается: прислуга и опытные ремесленники спокойного нрава. Двое портных, сапожник, часовщик, повар, каретник, колесных дел мастер, гравировщик, позолотчик и двое кучеров, которых можно посмотреть и договориться о цене <…> [адрес владельца]. Также продаются три скаковые лошади, один жеребенок, два мерина и свора гончих в количестве пятидесяти штук».

Цена крепостного, даже хорошего мастера, часто была ниже цены породистой гончей. В среднем крепостного мужчину можно было купить за сумму от двухсот до пятисот рублей, в зависимости от возраста, способностей и внешних данных. Иногда владельцы меняли крепостных на другие товары. Мужчину или женщину могли обменять на лошадь или собаку, а целые семьи иногда проигрывались в карты за одну ночь.

Большинство крепостных работали на земле. Но Екатерина в первую очередь столкнулась с плачевным положением индустриальных крепостных, работавших на рудниках, фабриках и заводах Урала. Желая способствовать индустриальному развитию России, Петр Великий в 1721 году предложил промышленникам (которые не являлись дворянами) купить крестьян у государства, забрать их с земли, перевести в индустриальные крепостные и прикрепить на постоянной основе к индустриальным компаниям. Эти крепостные не становились частной собственностью своих владельцев, а принадлежали предприятию и могли быть проданы вместе с ним, как часть оборудования. Условия жизни этих людей были ужасающими, их рабочий день – ненормированным, а суммы, выделявшиеся на их содержание, – ничтожными. Управляющие могли применять телесные наказания. Уровень смертности был невероятно высок – редкие индустриальные крепостные доживали до среднего возраста. Большинство из них просто умирали на работе. Все рабочие страдали от хронической усталости. В правление императрицы Елизаветы случались бунты, которые подавлялись армией. Побег являлся для крепостных главным способом спастись от угнетения; индустриальные крепостные бежали в малонаселенные регионы в низовье Волги. Не все беглецы выживали, но многим удавалось совершить успешный побег.

Екатерине пришлось столкнуться с этой проблемой в первое же лето своего правления. Она отреагировала тем, что 8 августа 1762 года издала указ, объявлявший, что в будущем владельцам фабрик и шахт запрещалось покупать крепостных для работ отдельно от земель, к которым крепостные были закреплены. Также в этом указе говорилось, что новым работникам-крепостным, приобретенным подобным образом, должно было выплачиваться фиксированное жалованье.

Новость об императорском указе разнеслась по шахтам и заводам. Услышав упоминание о фиксированном жалованье, крепостные на Урале и Волге тут же остановили работы и вышли на забастовку. Производство на шахтах и заводах страны было остановлено. Екатерина поняла, что ее указ оказался преждевременным. Чтобы заставить рабочих вернуться к своей работе, она была вынуждена прибегнуть к методам Елизаветы и послать войска для усмирения бунтовщиков. Генерал А. А. Вяземский, будущий генеральный прокурор, был отправлен восстанавливать порядок на Урале. Там, где прежде бунты подавлялись с помощью плетей и кнутов, Вяземский использовал пушки.

Но прежде чем Вяземский отправился исполнять поручение императрицы, Екатерина дала ему дополнительные указания. Подавив восстания, он должен был расследовать ситуацию на шахтах, изучить причину недовольства рабочих и удостовериться, что все необходимые меры для удовлетворения их жалоб будут приняты. Вяземский имел полномочия увольнять, а при необходимости и наказывать управляющих:

«Словом делайте все, что сочтете нужным, дабы успокоить крестьян; но примите заранее меры, чтобы крестьяне не подумали, будто приказчики боятся их. Если вы обнаружите вину приказчиков в жестоком обращении с крестьянами, то можете наказать их публично, но если кто-то из них взял на себя больше полномочий, чем им дозволено, накажите их тайно. Таким образом, вы не дадите простолюдинам повода потерять надлежащую исполнительность».

Вяземский отправился на Урал и в низовье Волги, где наказывал главарей крепостных плетьми и приговаривал их к тяжелому труду. Однако он с такой же серьезностью отнесся и ко второй части своего задания: были проведены многочисленные расследования на основе жалоб крестьян и наказаны управляющие, виновные в жестокости или в превышении своих должностных полномочий.

Говорят, что Екатерина читала отчеты Вяземского с чувством глубокого сострадания к крепостным, однако, использовав силу для подавления мятежей, она оказалась меж двух огней. Индустриальные крепостные, столкнувшись с жестоким подавлением, теперь с подозрением относились ко всем предложениям, которые вносила императрица, чтобы удовлетворить их жалобы. В то же время владельцы шахт и местные чиновники стали возмущаться, считая, что реформы являлись преждевременными и нельзя было проявлять снисхождение к этим диким, примитивным людям, которых можно было усмирить лишь с помощью кнута. Таким образом, помимо изменений в условиях приобретения крепостных, которые были сделаны по ее указу, положение индустриальных рабочих осталось без изменений. Возмущения и бунты продолжились, и несколько лет спустя восстание Пугачева подняло целый регион на Урале и в низовьях Волги. Для Екатерины это стало уроком – одного лишь разумного и доброжелательного подхода оказалось недостаточно для того, чтобы сломать традиции, предубеждения и невежество, как хозяев, так и крепостных.

Но Екатерина не остановилась. В июле 1765 года она организовала специальную комиссию, чтобы «изыскать способы улучшить работу заводов, а именно облегчить тяготы людей и умиротворить их, а также позаботиться о благосостоянии народа». В 1767 году она говорила о