Под ногами у Аллейна заскрипела мерзлая земля. Они с Маркинсом скользили и съезжали вниз.

— Старайтесь упираться каблуками, — посоветовал Маркинс.

Аллейн вдруг почувствовал необъяснимую тревогу.

— Где эта чертова дорога? — проворчал он.

Они одолели подъем, и перед их глазами возник прямоугольник, черневший на склоне заиндевевшего холма.

— Пришли, — сказал Маркинс. — Здесь проволочная ограда, но она не колючая.

Проволока лязгнула, и они оказались по ту сторону ограды. Луч фонарика осветил замерзшие следы колес.

— В пристройке нет света, — констатировал Аллейн.

— Может, окликнем его, сэр?

— Нет, не надо. Будь он поблизости, он наверняка услышал бы нас. Мы так всех работников перебудим. Отсюда к стригальне спускается дорожка? Подождите-ка.

Маркинс быстро обернулся, осветив Аллейна, стоявшего лицом к стригальне.

— Дайте-ка мне фонарик, Маркинс.

Аллейн взял протянутый фонарик и осветил дорожку. Мишурным блеском засверкал иней. Круг света метнулся вперед, выхватив из темноты распростертое на земле тело.

— О Господи! — воскликнул Маркинс. — Что это с ним?

— Не ступайте на дорожку, — предупредил его Аллейн.

Он сошел на замерзшую землю и побежал вниз к сараю. Фонарик осветил серую шотландку его пальто, из-под которого торчали ноги Фабиана. Он лежал лицом вниз и вытянув вперед руки, словно, падая, пытался прикрыть голову.

Передав фонарь Маркинсу, Аллейн опустился рядом с телом на колени. Тонкая мальчишеская шея казалась хрупкой и беззащитной. Он осторожно раздвинул густые волосы на затылке Фабиана.

Стоявший позади него Маркинс коротко выругался.

— Удар был нанесен сверху, — заключил Аллейн.

Приподняв голову Фабиана, он, словно зловещий фокусник, вытащил у него изо рта яркий шелковый носовой платок.

— Он не?…

— Нет-нет, он жив. Но мы должны унести его с этого проклятого холода. До стригальни не больше двена-дцати ярдов. Других повреждений у него, кажется, нет. Как вы думаете, мы его дотащим? Его нельзя ронять.

— Конечно-конечно.

— Тогда подождите здесь. Я пойду возьму мешковину.

Когда они подняли Фабиана, он тяжело и прерывисто дышал, выпуская изо рта маленькие клубочки пара. Чтобы войти в сарай, где пол был выше уровня земли, Аллейну пришлось приподнять Фабиана за плечи. Тот громко застонал.

— Потихоньку, — попросил Аллейн. — Вот так, Маркинс. Отлично. Я придерживаю голову. Подтолкните его внутрь. Пол здесь, как каток. А теперь опустите мешковину. Пойду принесу тюки.

Свет заплясал по сараю, выхватывая из темноты пресс, тюки с шерстью, стопки пустых мешков. Они уложили Фабиана на два тюка, положенных друг за другом на бок.

— Теперь зажжем керосиновую лампу и свечу. Надеюсь, на этот раз они в порядке. Прикройте ему ноги.

— Холодно, как в морге, — пожаловался Маркинс. — Не сочтите это за намек.

Керосиновая лампа и самодельный подсвечник оказались на месте. Сняв их со стены, Аллейн зажег огонь и поднес к Фабиану. Маркинс обложил его тюками и подсунул под голову сложенный в несколько раз мешок.

— Кровотечения у него нет, — сообщил он. — А как у него с дыханием, мистер Аллейн?

— Думаю, нормально. Платок — а это мой платок — был всего лишь полумерой. Вы спасли ему жизнь, Маркинс.

— Я?

— Думаю, да. Если бы вы не окликнули его… хотя нет. Возможно, нападавший разглядел, кто это… Все зависит от того, видел ли его Лосс.

— Надеюсь, что видел, мистер Аллейн.

— А я боюсь, что нет.

Сунув руку под тюки, Аллейн пощупал Фабиану запястье.

— Пульс у него неплохой. И он успел побывать в пристройке.

— Откуда вы знаете, сэр?

Аллейн вытащил из-под тюков руку. В ней был порт-сигар.

— Мой. Фабиан пошел в пристройку, чтобы забрать его. Он был у него в кармане.

— Что будем делать дальше?

Аллейн взглянул на лицо Фабиана. Глаза его были приоткрыты, брови сдвинуты, губы бесшумно двигались.

— Как же нам лучше поступить? — пробормотал Аллейн.

— Может, позвать капитана Грейса?

— Будь я в нем уверен, мы не стали бы обращаться ни к кому другому. Но я в нем не уверен. Мы не можем рисковать. Пока не поднимайте никого в доме. Сначала сходите к работникам в барак и проверьте все комнаты. Что каждый из них делает и как давно там находится. И побыстрее. Они, вероятно, уже завалились спать. Потом сходите к управляющему и скажите, что произошел несчастный случай. Больше ничего не говорите. Попросите у них бутылки с горячей водой, одеяла и что-нибудь такое, из чего можно сделать носилки. Пусть мистер Джонс с Клиффом придут сюда. И попробуйте с их телефона дозвониться врачу мистера Лосса.

— Он появится только утром.

— Черт. Тогда остается надеяться на собственный здравый смысл. Идите, Маркинс. И помните — это несчастный случай. Если Клифф будет дома, понаблюдайте за ним.

Маркинс выскользнул за дверь.

Аллейн остался ждать в компании холода и запахов стригальни. Присев на корточки, он посмотрел на Фабиана, чья голова, залитая желтоватым светом, выглядывала из-под мешковины, словно орех из скорлупы. Тот, насупив брови, шевелил губами. Иногда он вертел головой и постанывал. Вытащив из кармана чистый платок, Аллейн подложил его под голову Фабиана. Подул морозный ветерок, и стропила тихо завздыхали. Аллейн осветил фонариком пресс. Он был пуст, но рядом были сложены тюки с шерстью, настриженной днем. «Неужели все повторяется?» — подумал он. — Меня собирались запихнуть в тюк и отправить вслед за миссис Рубрик?» Он посмотрел на Фабиана. «Или это ждало его, если бы он имел неосторожность умереть?»

Фабиан повернул голову. Стало видно, как опухла его шея под волосами. Аллейн осторожно раздвинул пряди и осветил фонариком широкий вдавленный след у основания черепа. Поднявшись, он пошел к стойлам. Возле двери на своем обычном месте лежало клеймо — толстый железный пруток с печатью Маунт-Мун на торце. Присев, Аллейн внимательно осмотрел его. Потом достал носовой платок, обернул им клеймо и отнес к Фабиану.

— Похоже на то, — произнес он, переводя взгляд с прутка на голову Фабиана.

Передвинув керосиновую лампу, он вытянул из-под тюков, укрывавших Фабиана, полы своего пальто — сначала с одной стороны, потом с другой. На левой поле он обнаружил что-то вроде длинного рубца, вокруг которого сморщился твид. Вынув увеличительное стекло, он увидел, что материя замохрилась и испачкана чем-то коричневым.

— И куда мне тебя девать, черт побери? — спросил Аллейн, обращаясь к клейму.