Диба свернула за угол и изумленно застыла на месте. Прямо над ней, на фоне ночного неба, снижались какие-то мигающие зеленые огни. Они то носились резкими зигзагами, то плавно кружили, как стайка маленьких рыбок в синей воде.

– Назад! Назад! – зашипела она своим товарищам и отступила сама. Но большая часть огней последовала за ней и тоже свернула за угол.

И когда огни стали совсем близко, Диба наконец поняла, что это такое. Телевизионные камеры стремительно носились по воздуху, словно маленькие самолеты! Вот они окружили беглецов плотным кольцом и уставились на них темными объективами. Послышалось легкое механическое жужжание – камеры начали съемку.

Друзья бросились в ближайшую крохотную улочку. Но телекамеры последовали за ними, не отрывая черных зрачков объективов от маленькой группы беглецов. И по всему, больше всего их интересовала Диба.

Путешественники прибавили шагу – но было уже поздно. Камеры вцепились в беглецов мертвой хваткой, и ничто не могло уже оторвать их от своих жертв.

– Кто это? – крикнула Диба на бегу.

– А бес их знает! Возможно, предсказители,- ответил Джонс и выругался.

– Вряд ли,- отозвался Хеми.

Они выбежали на свободную площадку между какими-то пакгаузами, ткнулись туда, ткнулись сюда, но везде был тупик! Деваться было некуда: их было видно как на ладони.

Джонс снова посмотрел вверх, высматривая там какой-нибудь дирижабль или вертолет.

Вдруг раздался страшный грохот! Земля под ногами сотряслась! Все закричали в один голос и едва устояли на ногах.

Перед самым выходом на площадку, через который они сюда попали, бетонное покрытие вдруг задрожало, пошло трещинами – и в воздух полетели обломки бетонной плиты. Изпод земли с ревом вылез какой-то огромный вращающийся бур.

Размерами этот бур был примерно как купол церковной колокольни. За ним из-под земли показался цилиндрический корпус механизма, на котором вспыхивали и гасли голубые лампочки. И все это сопровождалось знакомым воем полицейской сирены!

Присмотревшись, Диба с удивлением увидела, что под вертящимся буром цилиндрический корпус этого странного агрегата украшен эмблемой лондонской полиции. Итак, путь назад им отрезала землеройная полицейская штуковина.

Вот на ней откинулся люк. Из него высунулись две головы в характерных куполообразных шлемах лондонской полиции.

– Диба Решам! – крикнул один из них.- Вы арестованы!

Созидательный боеприпас

И вдруг из отверстия люка, рядом с двумя офицерами в полицейской форме, просунулось еще одно, штатское и оч-чень знакомое лицо.

– Это она! – завизжал Мургатройд (а это был именно он).- Это она, маленькая ведьма! Хватайте ее, господин офицер! Ну что, тварь, вылупилась? Теперь меня больше не свяжешь! Попробуй только! – бесновался он, брызгая слюной.

– Мистер Мургатройд,- строго заметил ему один из полицейских, тот, что был ростом повыше.- Извините, сэр, но вы нам мешаете!

– Я же говорил, пришить надо было его на месте, и точка! – выпалил Хеми.

Но тут откинулась большая дверь в этом странном землеройном полицейском аппарате, и из него в полном боевом снаряжении (маски, шлемы, щиты, дубинки, в общем, все, как полагается) один за другим стали выскакивать полицейские. Диба и ее друзья прижались друг к другу плотнее.

– Мисс Решам,- обратился к Дибе офицер в люке.- Я главный инспектор полиции Законнер. А это инспектор Подзакон-сон, Особый отряд полицейского контроля. Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.

– А в чем, собственно, дело? – спросила Диба.

– А дело, собственно, в том, что вы арестованы по обвинению в терроризме,- прорычал Подзаконсон.

При слове «терроризм» телекамеры отпрянули от беглецов и сбились в кучку возле полицейской землеройки.

– Что? – переспросила изумленная Диба.

– Хорошо, хорошо, успокойтесь, инспектор,- проговорил Законнер.- Я сам в этом разберусь.

– Ты отправляешься с нами, девочка,- презрительно усмехнулся Подзаконсон.

– Ага, слышала? – снова завопил Мургатройд.- Ты сгниешь в тюрьме, паршивка такая! И поделом, поделом!

– Может, вы наконец помолчите, вы, оба! – процедил сквозь зубы Законнер.- Послушайте, мисс Решам, я очень сожалею по поводу всего случившегося. Давайте-ка попробуем разобраться вместе…

– Я не террористка! – выкрикнула Диба.- Выслушайте меня, они помогают Смогу! Вот он, вот этот тип, например. Они хотят захватить весь Нонлондон, и он в этом тоже принимает участие! И его начальница, Роули, глава комиссии… как его… по экологии! А вы еще помогаете им в этом!

– Вы, милочка, кажется, не за тех нас приняли! Нам неинтересно слушать эти ваши бредни! – заявил Подзаконсон.

Все трое, включая Мургатройда, выбрались наконец из своего землеройного транспорта Подзаконсон обернулся к чиновнику.

– Ответьте мне, господин Мургатройд, вы подвергались террористическому воздействию со стороны этой особы?

Мургатройд энергично закивал головой.

– Ну так вот, милая девочка, в уголовном кодексе это деяние определяется словом «терроризм»! А лицо, совершающее подобные деяния, называется террористом. Отсюда следует вывод: кто вы такая? Правильно, террористка. Ваши действия, боюсь, подпадают под статью сорок первую закона о терроризме от двухтысячного года. Больше мне от вас ничего и не надо услышать. Так что придется, милочка, применить к вам – и это будет только справедливо – предусмотренные законом меры принуждения!

Он удовлетворенно хрустнул суставами пальцев.

– И к ее сообщникам тоже! – взвизгнул Мургатройд.

– Инспектор и вы, мистер Мургатройд, достаточно,- сказал Законнер.- Дело в том, что наша юрисдикция не распространяется на местных жителей. И поскольку они до нашего дела совершенно не касаются, то и мне до них нет никакого дела.

– Постойте, постойте! – перешел на крик Подзаконсон.- Если я не ошибаюсь, тут передо мной стоит Джозеф Джонс, › роженец Тутинга, ныне без определенного места жительства. Ведь ты, сынок, житель Лондона и, следовательно, наш клиент. Взять его!

Полицейские, уже успевшие выстроиться в шеренги, грозно стуча дубинками о щиты, двинулись на кучку путешественников.

– Откуда они про тебя знают? – прошептала Диба.- Неужели флегм-эффект на них не действует?…

– Есть много способов, как его обойти,- вполголоса ответил Джонс, пятясь назад.- Это такой народ… нас, кондукторов, они запоминают на всю жизнь и не прощают нам ничего.

– Мисс Решам,- настойчиво проговорил Законнер, в то время как полицейские в своих жутких, полностью закрывающих лица масках продолжали грозно наступать,- будьте благоразумны и послушайте меня. Я понимаю, у вас здесь мо!ут быть некоторые интересы. Но существуют определенные круги, которые, как вы сами догадываетесь, недовольны вашими действиями. И я хочу заверить вас в том, что мы сможем предоставить вам защиту.