– Где ему и положено: в углу за холодильником, в обнимку с бутылкой. Дай сюда! Дай сюда, нечистый дух, тебе говорят! Я тоже немного налью. Да… здесь много уже и не нальешь.

Из-за холодильника выглянула красная физиономия упившегося черта.

– Сергунь… а что я? Мы от этого… В-ли-ара ушли. Как колобки какие… И от бабушки, и от дедушки, и от внучки, и от суч… ой! Жучки… Все довольны? А мне… н…чальство втюхает! З… что? За все!

– Алкаш – он и есть алкаш, – ласково улыбнулся Анцифер, приподнимая братца и вновь усаживая его в угол на табурет. – К утру проспится, как новенький будет.

– Папа! – В кухню розовым облаком влетела счастливая Фрейя. Я поймал ее обеими руками и усадил к себе на колени. – Мама сказала, чтобы ты шел за стол. Она на всех накрыла в гостиной.

– Девочка? – пьяно икнул Фармазон, пытаясь оттолкнуть ангела. – Ух ты, муси-пуси, маленькая моя… а че у дяди для тебя есть? – Он сунул руку за пазуху и выудил размякшую шоколадку.

Фрейя немного удивилась шоколаду, возникшему ниоткуда, но, посмотрев на меня, храбро цапнула его ладошками. Вошел сэр Мэлори и тихим шепотом заговорщика доложил:

– О Сыче больше не вспоминайте, мы сошлись один на один и… пивелеп! Роткав игр пу фиркоп сик… Лябиртулет, григорфор ми труп деспонт, но он сражался, как мужчина.

– Я знаю.

– Вы выглядите утомленным, с вами все в порядке?

– Спасибо, просто устал…

Был маленький семейный праздник, стол, ужин. Девочка уснула у меня на руках. Фармазона с извинениями уволок Анцифер, а когда мы легли в постель, Наташа сказала:

– Я хочу показать девочке Петербург. Как ты смотришь на то, чтобы отправиться завтра?

– Это будет просто замечательно. Надеюсь, за наше отсутствие с квартирой ничего не случилось?

– Сережка, я верну нас в тот же день и в тот же час, ну, может, минут на десять позже. Ты хочешь спать?

– Наверное… сегодня был тяжелый день.

– Тогда поцелуй меня… один раз, и все.

– А я… я думал, что это ты устала.

– Как хорошо, что мы оба… ошиблись. Любимый…

(Через неделю в Петербурге)

– Папа, мне тоже чаю!

– Тебе – молоко, и не трогай больше конфеты, оставь нам с мамой.

– Мама шоколадные не любит.

– Зато я люблю, ты ведь со мной поделишься?

– Поделюсь, – смилостивился неприступный ребенок, а моя жена уже выходила из ванной в длинном махровом халате с полотенцем на голове.

– Девочка моя, ты уже поела? Тогда беги играть.

– Мам, я с вами… просто посижу.

– Пусть посидит, – поддержал я и заметил клочок серой шерсти на Наташином плече. – Слушай, у тебя опять какой-то мусор.

– Рядом с халатом лежала серая кофта из ангорки. Выброси в ведро.

Я снял шерстинку, повернулся к горящей плите, замахнулся и…

– Не-е-ет! – В мгновение ока на моей руке повисло столько народу… Наташа, Фрейя, Анцифер, Фармазон!

– Четверо на одного? – улыбнулся я. – Это была шутка! Тихое дружеское заклинание, чтобы собрать вас всех вместе. Кому кофе?

– Любимый, – сладко выдохнула Наташа, – еще одно такое заклинание, и я сама тебя задушу…

Потом она рассмеялась так, что тучи за окном раздвинулись и над адмиралтейским шпилем брызнуло солнце! Желтые зайчики запрыгали в глазах моей жены. Да, она ведьма, но я ее люблю. Как же я люблю ее, Господи…