Он стоял перед ней, беспомощно глядя, как она пытается откинуть с лица волосы. Ее нос покраснел, хотя глаза были совершенно ясными, из чего он, к своему облегчению, заключил, что она по крайней мере не плакала. Впрочем, тоскливое выражение, с которым она смотрела на него, было во сто крат хуже.

– Что тебе здесь нужно? - продолжал рычать Рэйф. - Ты что, не получила моего письма?

– По-получила, - запинаясь, сказала женщина. - Но… я не все там поняла.

– Что же там непонятного? Я составил четкий и подробный список всех преступлений, которые совершил. Неужели не ясно, что я абсолютно неподходящий вариант для вас с Чарли? Меня ищет полиция, черт возьми!

– Но я всегда об этом знала, Рэйф.

– Ты знала?! - Он изо всех сил старался вновь придать своему лицу отчужденное, ледяное выражение, но тихое признание Корин застало его врасплох. - Каким образом?…

Корин пожала плечами, пытаясь поплотнее закутаться в свою не слишком теплую шаль.

– Ну, ты иногда так настороженно оглядывался через плечо, словно ожидал беды. Даже когда играл с Чарли на берегу, ты всегда был настороже. А когда поблизости оказывался констебль, ты всегда переходил на другую сторону улицы.

Рэйф молча смотрел на нее. Ему и в голову не могло прийти, что она так тонко все подмечает. Впрочем, он достаточно хорошо успел узнать Корин и поэтому не особенно удивился. Его изумило другое.

– Но если ты предполагала, что я преступник и что за мою голову назначена награда, почему же ты ничего не сделала?

– А что, по-твоему, я должна была сделать, Рэйф?

– Тебе следовало бы самой отправиться к констеблю и выдать меня. Если не ради награды, то хотя бы ради того, чтобы защитить себя и своего сына от беды.

– Но ни мне, ни Чарли никогда не нужно было защищаться от тебя!

– Это только из-за того, что произошло со мной в ночь Хэллоуина.

– Да, я помню. Этот кусок кристалла и доктор Сентледж со своим необычным даром лечить людей… Ты объяснил все в своем письме.

– Но все это, конечно, показалось тебе сущим бредом, и ты мне не поверила?

– О нет, я поверила! Магия, колдовство и все такое… Меня смущает только одна вещь. - Корин посмотрела на него своим ясным и чистым взглядом. - Под действием какого волшебного заклятия ты оставил нам с Чарли сегодня утром все свои деньги?

– Ну, я… - Рэйф нахмурился. - Я же и раньше тебе говорил, что деньги не играют для меня никакой роли, - пробурчал он.

– А какое заклятие действует на тебя сейчас? - неумолимо продолжала допытываться Корин. - Почему ты так добр ко мне?

– Добр к тебе?! На случай, если вы вдруг не заметили, мадам, я рычу и проклинаю вас с того самого момента, как вы меня нагнали!

– Да, - мягко согласилась Корин. - Но, Рэйф… ты ведь все это время закрываешь меня собой от ветра.

Рэйф открыл было рот, чтобы возразить, но понял с некоторым смущением, что она права. Он все еще старался защитить Корин - и, что самое невероятное, он стал бы, наверное, это делать даже на краю собственной могилы. И каким бы холодным и отчужденным он ни пытался выглядеть, это не помешало ей тепло ему улыбнуться и даже, поднявшись на цыпочки, провести своими мягкими губами по его плотно зажатому рту.

Рэйф понимал, что должен был бы остановить ее, но он вдруг почувствовал себя совершенно беззащитным. Его превратившаяся в кусок льда душа готова была растаять от первого же поцелуя ее нежных губ.

«Каким же я был дураком, - думал в отчаянии Рэйф, - что вообразил себе, будто смогу забыть эту женщину!» Ему стало ясно, что ее мягкие теплые губы, ее нежные прикосновения, ее ласковые карие глаза взяли его в плен до конца его дней. С тихим стоном он обхватил Корин и прижал что есть силы к себе, сминая ее рот яростным отчаянным поцелуем.

– Черт тебя возьми, Корин, что ты наделала?! - прошептал он ей прямо в ухо. - Неужели ты не понимаешь, как трудно мне было решиться совершить благородный поступок - уехать от вас, - когда со мной больше нет магии Сентледжа?

– И я рада, что ее больше нет, - сказала Корин, прижимаясь к нему всем телом и быстро покрывая поцелуями его губы, подбородок, щеки, глаза. - Я вовсе не хочу, чтобы ты старался быть таким благородным. Я люблю тебя таким, какой ты есть.

– Какой я есть? - Рэйф горько и как-то безнадежно рассмеялся. - Пират, вор, чертов Мортмейн! Каким мужем я бы стал тебе? Каким отцом для Чарли?

– Не знаю. Почему бы тебе самому его не спросить? Корин приподнялась на цыпочки и взглянула ему через плечо. Рэйф резко повернулся и громко застонал при виде маленькой фигурки, стоящей в нескольких футах от них. О, нет! Еще и мальчик! Чарли смотрел на него своими широко раскрытыми печальными глазами, уже сейчас полными слез. Рэйф попытался отвернуться от него, все еще надеясь сохранить хотя бы остатки своей ледяной маски, но было уже поздно. Чарли бросился к нему и обхватил за ноги, едва не опрокинув при этом.

– О, Рэйф, не уезжай! Пожалуйста! Рэйф выругался себе под нос, все еще пытаясь устоять. Но было совершенно невозможно сохранять выражение ледяной непреклонности, когда маленький мальчик, рыдая, обхватил тебя за ногу.

Рэйф наклонился и поднял Чарли на руки. По веснушчатым щекам мальчика катились горькие слезы.

– Ты не должен уезжать, Рэйф! - произнес он, всхлипывая. - Совсем неважно, что ты натворил. Я вот тоже делаю много плохого, но мама меня всегда прощает.

Он прижался к Рэйфу, обняв его за шею, и уткнулся мокрым лицом ему в плечо. Рэйф беспомощно гладил мальчика по спине, уже не помышляя о том, чтобы снова пытаться выглядеть холодным и суровым. Более того, он вдруг обнаружил, что его собственное горло перехватило от волнения и он не может сказать ни слова.

Рэйф повернулся к Корин, умоляя ее глазами быть благоразумной, помочь ему сделать то, что он должен сделать. Но и у нее он не нашел поддержки. Глаза Корин сверкали от непролитых слез.

– Отец тоже не должен бросать мальчика, Рэйф Мортмейн, - прошептала она. - Не только мать.

Рэйф беспомощно смотрел на нее, спрашивая себя, что случилось с его холодной, безжалостной мортмейновской душой, которую ему недавно вернули. Он не узнавал себя. Или в мире существует и другая магия, не связанная с кристаллами и Сентледжами? Такая простая, исцеляющая магия, как любовь маленького мальчика и доверие, светящееся в женских добрых глазах…

Но хватит ли этого, чтобы изменить его? Чтобы изгнать горечь и тьму из его души. Рэйфу оставалось только надеяться на то, что хватит, потому, что он уже не мог бы спустить мальчика на землю, повернуться к Корин спиной и уйти от них навсегда.

Обхватив Чарли одной рукой, Рэйф потянулся другой к Корин и смахнул слезинку, скатившуюся по ее щеке. Тяжело сглотнув, он сказал:

– Ты сумасшедшая женщина, Корин Брюэр! Но если ты настолько безумна, чтобы выйти за меня замуж, и не менее упряма, чтобы настаивать на этом, то я… клянусь тебе и мальчику, что никогда не дам вам повод пожалеть об этом.