Колин обнял его за шею и заплакал еще громче. Алекс вышел из кухни и, неся Колина на руках, прошел через столовую к лестнице.

— Пойдем посмотрим, как там Куртни, — сказал он мальчику, надеясь успокоить его.

Но ничего не вышло.

Он преодолел уже половину лестницы на второй этаж, как вдруг Колин стал опять дрожать еще сильнее, чем раньше.

— Ты говоришь правду? Ты действительно никогда нас не бросишь?

— Правду. — И Дойл поцеловал Колина в мокрый от слез нос.

— Никогда-никогда?

— Никогда. Я уже сказал тебе… Все, что у меня осталось, — это вы. Только что я потерял все остальное.

Прижимая мальчика к себе и поднимаясь с ним наверх, Алекс подумал, что одной из потерь была способность плакать просто и светло, как ребенок.

А в тот момент ему, как никогда раньше, хотелось расплакаться.