Я присмотрелся. И действительно, шея девушки представляла собой один сплошной синяк.

Со второго этажа так не падают. Я, конечно, не эксперт, но уж следы побоев могу отличить от последствия удара о землю.

«Вернулась к своему бывшему, мудаку-абъюзеру…» — вспомнились мне слова напарницы Алисы из секс-шопа.

— Эй, Химик, ты нам билеты домой уже взял?

— Угу. Через четыре часа нужно двигать в аэропорт. Кстати, предлагаю прогуляться на Конный остров. Это у них тут такой местный парк развлечений, где обычно народ на выходные тусует. Колесо обозрения, фуд-корты, картинги и все такое. Ну или можно устроить забег по ресторанам восточной кухни — у нас дома такой экзотики почти нет.

— У меня, походу, другие планы нарисовались…

Я накинул куртку и прицепил на пояс свою швабра-дубинку. После того, как она спокойно cдержала натиск голема-двойника Палача, доверия и уважения к изобретениям Профессора у меня заметно прибавилось. Да и неуютно я себя чувствовал без оружия, словно голый.

А ведь когда-то всячески избегал его. Не то, что огнестрел — даже нож или кастет с собой никогда не носил. Максимум перцовый баллончик.

Вот что делает с пацифистами, типа меня, работа на Контору!

Шутка.

— Эй, герой-любовник, ты куда это намылился? — нехорошо прищурился Химик.

— Тебя не спросил, — огрызнулся я.

— А вот меня как раз и надо бы, — и временно ИО куратора многозначительно постучал себя согнутым пальцем по шее, — Давай-ка только без глупостей. Мы уже и так наследили будь здоров.

Мда-а-а…

Я с тяжелым вздохом опустился на стул.

— Трех часов тебе хватит? И про отпечатки не забывай… народный мститель…

— С меня пузырь!

Я вызвал через приложение на смартфоне такси и выскочил на улицу. Подышать свежим воздухом, привести мысли в порядок и продумать план действий. Правда, с последним у что-то не клеилось. Не хотелось ни думать, ни планировать — только рвать, крушить и ломать. Словно в меня вселился дух рассерженного Сиракузца.

Или Палача.

Через полчаса я уже был в знакомом «подвальчике», увешанном фривольными плакатами и заставленном стеллажами с резиновыми анатомическими фрагментами.

— А Алисы еще нет. И, наверное, еще не скоро…

— Знаю, — грубо прервал я ее, — Как найти этого мудака?

— Какого?

— У которого девушки из окна выпадают. Бывшего ее.

— Но…

Тамара-Наташа испуганно оглянулась, словно упомянутый тип вот-вот выйдет из двери за ее спиной. Потом тяжело вздохнула и назвала адрес.

— Только он там наверняка со своими дружками будет, — предупредила она, — Они там… в общем, празднуют что-то…

— Звать-то его как?

— Петюня… То есть, Петр Ивашов.

Я вернулся к дожидавшемуся меня такси. Водитель расхаживал рядом, докуривая сигарету и разговаривая с кем-то по телефону на повышенных тонах. Услышав новый адрес, он удивленно вскинул брови.

— Что такое? — поинтересовался я.

— Это ж Новоленинка. Там своя… атмосфера… Туда не поеду, — и он многозначительно потер пальцами друг о друга.

— Двойной тариф?

— Тройной. Ты что, не местный? Тогда понятно… Ну хоть про историю с боярышником-то слышал? Это ведь там народ и потравился… Основной, так сказать, потребитель.

Прибытие в место со «своей атмосферой» ознаменовалось резким ухудшением качества дорог, покосившимися параллелепипедами обветшалых домов и перевернутыми контейнерами рядом с которыми возвышались целые горы мусора

— Что-то оно у вас какое-то не шибко новое это Ленино, — прокомментировал я увиденное.

— Так этому району лет сто уже, считай. Населения под девяносто тыщ — почти отдельный город, живущий по своим правилам. Местные в Иркутск и выбираются нечасто, из тех, кто тут работает. Еще минут пять, и приедем.

— Подождешь?

Я выцепил взглядом стайку хмурых подростков, жмущихся поближе к подъеду и провожающих настороженными взглядами такси. Не удивлюсь, если откажется.

— Встану вон там, у магазина. А тебе нужно в ту сторону, через один дом. Там старая общага., не промахнешься, она одна такая. Только учти — долго ждать не стану и заплатишь по счетчику.

— Он у тебя хоть есть? — ухмыльнулся я.

Вместо ответа таксист многозначительно постучал согнутым пальцем себя по лбу.

— Ни пуха, — напутствовал он меня, высаживая возле заколоченного ларька.

«В Жопокрут», — чуть машинально не отозвался я, но вовремя прикусил язык. Мда, сюда бы «вертолетик» Ангара с его пулеметами не помешало прихватить. Вот только чую, что он не отзовется, а имплант теперь превратился в бесполезную железку — мой микрочип его больше не определял как подключенное устройство.

Впрочем, и на том спасибо — выручил.

Где-то залаяла собака. Судя по всему, на каком-то балконе, потому как звук шел сверху. Кто-то с заплетающимся языком в нецензурных выражениях пояснил животному, чем оно может заняться, вместо того чтобы мешать людям отдыхать.

К беседе тут же подключился визгливый бабский голос, который примерно с той же речью обратился уже к подвыпившему мужику, призывая его заткнуть пасть и прогуляться туда, откуда он, собственно, на свет и появился.

Действительно, «своя атмосфера».

Нужный дом я нашел сразу, благодаря подсказке таксиста. Так, возможные проблемы с домофоном отпали автоматически вместе с дверью, которая висела на одной петле гостеприимно распахнутой настежь. Общежитие, а значит, мне нужна была не квартира, а комната. Четвертый этаж…

Закрыто!

И звонка нет, а значит, гостей тут обычно не ждут, только своих.

Ждать, когда-то войдет или выйдет?

Выбить, нахрен, этот жалкий кусок дерева с «кошачьей дыркой» внизу?

Или осторожно вскрыть замок, благо и инструмент нужный при себе имеется?

Я снова надавил на ручку и толкнул дверь.

Сработало!

Коридор был заставлен разнообразным хламом, характерным для подобных мест: старый велосипед, три лыжи, детская коляска, буфет без одной дверцы, какие-то доски и палки…

Впрочем, я сюда не барахло разглядывать пришел а…

А зачем, собственно?

Объяснить идиоту, что избивать любимых женщин нехорошо? Свершить праведное возмездие по заветам Палача? Или просто сбросить накопившееся напряжение, от которого аж зубы сводит и кулаки чешутся по самые локти?

Да похуй!

За нужной мне дверью звучали мужские голоса, перекрикивающие громко орущую музыку и плачущего где-то за стенами маленького ребенка. Три, четыре… а может и пять человек. Многовато!