— Вот прямо в штаны и ссы. Или тебе хуй подержать?

— Только если нежно. И, желательно, губами.

Один из охранников аж сделал шаг в нашу сторону.

— Ты там вообще охуел, сантехник? Сейчас сам по губам получишь. Только я еще не решил, прикладом или хуем.

— Да будьте людьми, хотя бы ведро какое принесите! — задергался Физик.

— Нам такого приказа не давали. А мы — люди служивые, к избыточной инициативе не приученные. Или терпи, или ссысь в штаны, — пояснил другой охранник.

Ну, за язык его никто не тянул.

Я открыл интерфейс с настройками моей «Мыльной сферы». Минимальная вязкость, минимальная агрессивность… список запахов. Конкретно аромата мочевины в списке у меня не было, но кое-что похожее нашлось — не зря я при любой возможности заваливался в какой-нибудь магазин бытовой химии и нюхал все подряд!

Конечно, мочиться я не стал, а выпустил струю прямо из штанины, надеясь, что никто не обратит внимания на совершенно сухие штаны в других местах.

— Бля, чем это так воняет? Эй, сантехник, ты там что, реально обделался?

Я пожал плечами:

— Обоссался, вообще-то. Мы люди простые, к избыточной инициативе не приученные. Будете и дальше нюхать, или подотрете?

— Я, сука, тебе сейчас подотру! — вскочил самый инициативный и разговорчивый.

Он подскочил ко мне, а я взмолился: «Только бы он был правшой!»

Иначе странно получится, если врежут мне слева, а свалюсь я тоже налево.

Я приготовился, уперевшись ногами в пол. На мне были те самые кроссовки, что способны прилипать к любой поверхности. А значит, и толчок получится с хорошим, надежным упором. К счастью, смачная оплеуха прилетела мне справа, так что я со спокойной совестью накренился, смещая центр тяжести в нужную сторону. И рухнул на пол вместе со стулом, впечатываясь в холодный камень лицом. И заодно правым плечом. Тем самым местом, где до сих пор сидел «подарок» от безвременно почившего Палача.

— Эй, хорош! Генерал тебе спасибо не скажет, если ты сейчас одного из его гостей измордуешь, — подскочил к нам еще один охранник.

— Так у него вон, еще два целеньких останутся. Пусть с ними развлекается.

Эта падла хохотнула, и пнула меня еще и в живот.

Ну, гнида, а ведь я тебя запомнил.

— Сам же сказал ему в штаны ссаться. А сантехник молоток, не сдрейфил.

— Я не сантехник, — прохрипел я, сплевывая кроваво-слюнную слизь, — Я — Уборщик!

— Один хрен — с чужим говном возишься. Поднимите его. Ну а ты, раз такой резкий, давай, сраной пулей метнись за тряпкой и подотри за ним. А то ведь воняет, аж глаза режет! — скомандовал тот, что был у них за главного.

Двое охранников подняли меня, вернув в исходное положение. Тот, что меня избивал, вышел, недовольно бурча себе что-то под нос. Затем оставшаяся троица что-то негромко обсудила, и комнату покинул еще один.

Ну и отлично! Конечно, это было совсем не то, на что я рассчитывал, но тоже приятный бонус. Самое главное, что мне таки удалось нажать эту проклятую кнопку!

Вот только я понятия не имел, что делать дальше, и сработало ли вообще. Да и на что я надеялся, а? Что прилетит вдруг воскресший Палач в голубом вертолете и бесплатно раздаст пиздюлей? Так ведь некий Уборщик числится самым первым в списке на выдачу.

— Эй, ты там как, живой? — хрипло поинтересовался Физик.

— Болю — значит, вроде жив.

— Ну и что за непонятную хуйню ты тут творишь? — это он уже спросил в нашем приватном канале Коммуникатора.

— Да просто решил проверить, что прочнее — мой лоб, или этот их сраный ангар, — отозвался я вслух, — Ангар, говорю!

— Слышу, не глухой, — поморщился Физик.

— Эй, мудаки… в смысле, мужики, — я повернулся к охранникам, — Я ведь угадал, никакой это не дом, а ангар?

— Ты что, сантехник, в глаза что ли долбишься? Ты где у нашего генерала ангар видал-то?

— Ну, мало ли. Может, у него тут под землей еще и вертолеты припрятаны? Или лодка подводная, на которой он по Ангаре аж до самого Иркутска за хлебушком плавает.

— За каким еще хлебушком?

— А мне по чем знать? За «Бородинским», наверное, — я пожал плечами.

— Что-то наш сантехник сильно распизделся в последнее время, а, Сыч, тебе так не кажется? — разговаривавший со мной охранник повернулся к старшему.

Впервые я услышал, как кто-то из них обратился к товарищу не то по прозвищу, не то по позывному, не то по погонялу.

— Я — Уборщик, а не сантехник.

— Может, тогда наш болтливый «Уборщик, а не сантехник» расскажет, почему пальчиков его и его товарищей нет ни в одной региональной базе, а? — вкрадчиво поинтересовался Сыч.

Ой. А вот это уже хреново, если их генерал начал нас пробивать по своим каналам.

— Так оно же понятно: потому что мы законопослушные граждане, и ни в чем противоправном не замешаны.

— Ага. И в армии не служили, и в институтах не учились, и в больницы ни ногой — лечитесь исключительно травками и молитвами?

— Предпочитаю гомеопатию.

Бля-я-я. Ну кто меня за язык тянул, а?

— Барс, выпиши-ка ему по моему рецепту профилактическую пиздюлину прикладом в зубы. Только осторожно: исключительно гомеопатическую дозу.

По сдавленному смеху его товарища я понял, что это была шутка. Кстати, что-то остальных охранников долго не видно. И даже не понятно, хорошо это или плохо. И для кого именно хорошо, а для кого — плохо.

— Значит, это вы убили моего па… Палача? — раздался вдруг в моей голове знакомый голос.

Так. И как мне ему ответить? Вслух, или можно попробовать мысленно?

Внимание! Обнаружено неизвестное устройство связи.

Добавить его в список разрешенных элементов?

Ого! Микрочип наконец-то нашел имплант и даже что-то в нем распознал. Ну, почему бы и не добавить?

Ближайший интерфейсный аналог: приложение «Коммуникатор».

Использовать его для обмена аудиосообщениями через добавленное устройство связи?

Ай ты золотце мое! Использовать, конечно, использовать!

В списке каналов появился новый: «Неизвестное устройство связи». А рядом с ним — уже знакомая мне иконка приватного вызова. Уф, ну хотя бы с этим все решилось. Я переключился на этот канал и мысленно обратился к своему собеседнику:

— Ты хотел сказать, твоего поехавшего папашу? Да, я. А еще уничтожил бумаги о твоем усыновлении и попросил снять с тебя все обвинения и прекратить поиски. Так что можешь спокойно возвращаться к своим приемным родителям и жить-поживать, добра наживать. И можешь даже меня не благодарить.