– Конечно, штабная работа безопасна, – уже спокойнее продолжал он, – но я не люблю командовать из-за стола. Сижу тут в кабинете, а сам все время думаю: как там в полку без меня? Не хочу покидать свой полк. Там мои друзья и мои ученики. Если без меня моих ребят посбивают, я потом до конца жизни не смогу жить со спокойной совестью. А что они скажут, если узнают, что я, задолго до конца войны, уйду с фронта? Скажут: тихой жизни захотел, а может быть, и того хуже. Нет, я не могу, и перед памятью моих боевых товарищей, погибших на фронте, не имею права давать повод для таких разговоров.

Хочу воевать до Победы, дойти до самого Берлина, а потом можно переходить на штабную должность. Согласна?

– Правильно, Сашенька, правильно, – отвечала Мария, ласково поглаживая его руку. – Меня тоже тянет на фронт, там люди как-то лучше.

– Соглашусь остаться, генеральшей будешь!

– Мне все равно, дорогой, где с тобой быть, только бы вместе! Ты обо мне не думай…

– Значит, решено! Давай отметим наше решение пивом!

Наутро Покрышкин явился к начальнику отдела кадров и, едва присев, категорически заявил, что от предложения отказывается.

– Как так «не хочу»? – удивился Орехов. – Ваш опыт нужен другим. Надо вооружать знаниями молодежь…

По всему чувствовалось, что пожилой генерал огорчен.

– Опыт у меня есть, но я чувствую, что с такой должностью не справлюсь.

– Ну, это не страшно. Поможем, если будет трудно.

Поняв, что заранее приготовленные аргументы результатов не принесли, Александр отбросил всякую дипломатию.

– До конца войны с фронта не уйду! – выпалил он, напряженно глядя в глаза кадровика.

Тот молча захлопнул папку с его личным делом и сухо сказал:

– Завтра быть здесь к девяти ноль-ноль. Вас примет Главный маршал авиации. Свободны!

На следующий день майор-направленец провел Покрышкина к уже знакомому ему кабинету.

– Так что, хочешь воевать до полной Победы? – спросил Новиков, и Саше показалось, что они расстались только вчера.

– Так точно, товарищ Главный маршал. Хочу быть на фронте, хочу воевать и уничтожать фашистов, пока их не будет на нашей земле, – четко ответил Покрышкин.

– Что ж, неволить не буду. Хочешь воевать – возвращайся…

У Саши все запело внутри, и мыслями он уже летел в Черниговку.

– Но есть, брат, у меня к тебе одна просьба, – улыбнулся Новиков. – Поезжай-ка на авиазаводы, ознакомься с новыми истребителями. Дадим вам «Як-3» и «Ла-5 фн». Это отличные машины, будут получше «аэрокобр». А потом зайдешь ко мне, поговорим перед отъездом.

Такое поручение было Александру по душе, он еще никогда не бывал на авиазаводах.

Вечером они с Марией пошли в Большой театр. Достать места недалеко от сцены для Александра не составило труда.

Пришли точно к началу. Театральный зал наполовину был заполнен военными. Слышался тихий говор рассаживающихся зрителей. Мария с непривычки волновалась.

Наконец оркестр грянул марш, занавес раздвинулся, и представление началось. Незаметно они так втянулись в сюжет, что забыли о войне, обо все на свете. Лишь в антракте Мария перевела дух. Ей казалось, что она просидела так, затаив дыхание, много часов.

– Пойдем, прогуляемся, – предложил Александр.

– Ты иди, а я посижу здесь…

Когда, перекурив, он вернулся, Мария с печальным видом изучала программку. И тут до него дошло: да она же стесняется своего солдатского обмундирования. Военная форма – стянутая в талии широким ремнем, отутюженная гимнастерка, юбка, плотно облегающая округлые бедра, и хромовые сапожки на стройных ногах – все ей очень шло. Саше и в голову не приходило, что ей хочется быть, как другие женщины, в нарядном платье, туфельках.

Смахнув слезинку со щеки, она сказала, что все в порядке, чтобы он не беспокоился. Покрышкин ничего не сказал жене.

Утром следующего дня они поехали в военторг. Мария осталась там подбирать себе вещи, а Александр отправился на аэродром – предстояло познакомиться с новыми образцами советских самолетов, которые заводы готовились поставлять фронту.

Известный летчик-испытатель Федрови предложил ему ознакомиться с новым истребителем «Як-3». Саша по привычке обошел самолет, пошатал киль, потом сел в кабину и взлетел. После проведения каскада фигур высшего пилотажа он пришел к выводу, что «Як-3» превосходная по своим летным характеристикам машина, но по сравнению с «мессершмиттом» у нее слабое вооружение. Были и другие мелкие недоработки.

Все это Покрышкин высказал генеральному конструктору истребителя Яковлеву, что, видимо, генералу не понравилось и он не стал даже беседовать с военным летчиком.

«Странно он ведет себя, – подумал Покрышкин. – К кому же надо прислушиваться, как не к нам, людям, которые будут на этой машине воевать? Да и что может доказать высокомерному генералу подполковник? Он меня и слушать-то не захотел».

Осадок после этой встречи остался неприятный.

В номере Александра ожидал сюрприз: Мария в новом платье и туфлях на высоких каблуках. Она всегда казалась ему красивой, но теперь – у него просто не хватало слов. Он подхватил ее на руки и закружил по комнате.

– Пусти, уронишь… Ой, ой! – ее могли слышать, наверное, в коридоре.

Наконец он успокоился.

– В театр хочу! – потребовала Мария.

– К вашим услугам, о несравненная! – шутливо поклонился Александр и вдруг воскликнул: – Мария! А у тебя красивые ноги!

– Ты только сейчас рассмотрел?

– Да, знаешь, как-то не получалось. Длинная юбка, сапоги, за ними ничего не видно.

– Ах ты, обманщик! – Мария со смехом взобралась на лежащего на диване Александра. – А кто за мной в Манасе подглядывал, когда я подымалась по лестнице, а? Думаешь, я не видела?

– Неужели видела?

Они принялись шутливо бороться, но как может бороться стройная лань с сибирским медведем. В гостиницу из театра они возвращались поздно вечером. На улицах было пустынно и тихо.

– Как изменилась Москва! – сказал Саша. – Словно и нет войны. А в ноябре сорок первого – везде были баррикады, и люди бежали, а не шли.

– А ты что, был в Москве в сорок первом?

– Да, прилетали за «Мигами». Получили и улетели обратно на фронт.

– Смотри, даже не видно нигде развалин от бомбежек, – заметила Мария. – Все уже заделано. Хоть бы один разрушенный дом сохранили для потомков. Как музей.

Они были счастливы от покоя, близости, и черпали его полными пригоршнями, понимая, что через несколько дней их снова ожидает фронт.

На следующий день Покрышкин побывал в конструкторском бюро С. А. Лавочкина, ознакомился с производством истребителей «Ла-5 фн» на заводе, и окончательно утвердился в правильности принятого решения: немедленно вернуться на фронт. Теперь наши летчики располагали всем необходимым для скорейшего разгрома авиации Геринга.