Примечание. Важно подвергнуть тщательному экспертному анализу политику международных организаций: экономических учреждений ООН и институтов Бреттон-Вудской системы; их концепций и противоречий; исследовать их роль в международных экономических отношениях; в чем суть их расхождений концептуального порядка? Выявить последствия противоречий для мировой экономики. И на этой основе подготовить предложения по радикальной реформе этих институтов. То реформирование, которое осуществлено в 2009 –2010 гг., включая переход от Базеля-2 к Базелю-3 и перераспределение квот голосов в МВФ, – это сугубо формальные изменения, малозначительные и не могущие дать какого-либо эффекта. Неслучайно директор-распорядитель МВФ Доминик Стросс-Кан, незадолго до того, как он «вляпался в историю» с горничной, 4 апреля подверг суровой критике всю деятельность МВФ, особенно политику «Вашингтонского консенсуса».

Некоторые обстоятельства, которые приходится учитывать

Накопление противоречий в экономике и обществе в предыдущие годы игнорировалось в безумной потребительской политике, стимулируемой подачками с «нефтяного пирога» и глобальной пропаганды эрзац-культуры. Поэтому речь идет уже не просто об экономическом кризисе, а кризисе современной российской модели капитализма, «задавшей» траекторию эволюции российского общества по пути его деградации.

Выше я отмечал, что «невидимая рука рынка» не может обеспечить общественные цели без четкого государственного ориентирования на эти цели, без обозначения конкретных приоритетов не только в макроэкономической политике, но и социальных задач общества. Поэтому обществу (не только правительству) следует сделать выбор: какую политику оно выбирает – будет ли оно и далее руководствоваться окончательно рухнувшей методологией неолиберально-монетарной политики либо берет на вооружение иные подходы, в том числе рекомендуемые нами?

Правительству России надо существенно пересмотреть свои главные функции. Оно ныне – «главный раздатчик слонов», т.е. кредитов. Оно не разрабатывает программы развития и не участвует практически в созидательной деятельности. Это надо самым решительным образом пересмореть.

При этом недостатка в позитивных экономических идеях в России не существует. В частности, нами уже в течение многих лет предлагалась альтернативная монетаризму новая модель экономической политики. Если руководящие круги страны действительно считают себя ответственными за судьбы страны – им надо, во-первых, отказаться от курса «простого реагирования» на события; во-вторых, взяться за разработку и проведение конкретных производственно-экономических программ на территориях страны. При этом разумной альтернативы приведенным предложениям мы не видим – дефицит стратегических экономических идей в правительстве очевиден.

ОБЩИЕ ОЧЕРТАНИЯ АЛЬТЕРНАТИВНОЙ МАКРОЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ

С точки зрения основной цели (производства, государства, общества) необходимо создать реально смешанную экономику, состоящую из малых, средних, крупных предприятий (разные формы собственности). При этом мы выявили определенную оптимальность в соотношениях между этим тремя группами предприятий в хорошо работающих экономических системах, независимо от того, какая эта страна – большая или малая.

Другая закономерность, выявленная нами на основе развития «закона Вагнера», – это оптимальность между масштабами форм собственности в разных странах в зависимости от их «технологической зрелости» – т.е. уровня развития факторов производства или производительных сил. Другими словами, чем более развиты эти факторы, чем более сбалансированной является национальная экономика, тем в меньших объемах (размерах) представлен в них государственный сектор экономики и в большем – частный сектор. (См. мою статью «Государство и экономика. Оптимальность экономической системы», – ж. «Международная экономика», 2010, №12.)

Соответственно, чем слабее и неразвитее экономика, чем больше в ней преобладают традиционные производства, чем больше территориальных разрывов и зоны депрессии – тем больше в ней должен присутствовать государственный экономический сектори государственное регулирование. При этом в крупных по территории государствах могут быть разнотипные модели экономической политики (в разных регионах страны) и разные соотношения частной и государственной (провинциальной, муниципальной) экономики.

Исходя из этих общих положений, необходимо сформировать более или менее оптимальную экономическую систему по формам собственности. При этом, безусловно, следует исходить из принципа народно-хозяйственной важности ресурса и вековых народных традиций: недра, леса, вода – это народное достояние, здесь неуместны ссылки на чужие традиции, эти ресурсы должны быть навсегда закреплены в собственности государства. В России, хотя этот принцип закреплен конституционно, на самом деле все эти ресурсы фактически приватизированы. Следовательно, необходимо пересмотреть законодательство и практическую политику в этой сфере рентных отношений.

Положить конец корпоративному этатизму

Универсальным стал подход, когда в условиях кризиса правительства прибегают к методам, ведущим к усилению государственного экономического вмешательства. Это показал опыт всей индустриальной эпохи XVIII–XX вв., еще задолго до Великой депрессии 1929–1933 гг. Поэтому одно из главных направлений поиска выхода из современного кризиса – это расширение масштабов государственного регулирования в самых разных формах, включая создание государственного сектора экономики (прямаяформа регулирования, в отличие от косвенных форм, осуществляемых через финансово-кредитные, налоговые и иные инструменты).

Страны Западной Европы, Канада и Австралия имеют обширный позитивный опыт развития государственного сектора экономики, который, выполняя функции обеспечения народно-хозяйственных потребностей, в то же время служил фактором усиления позиций национального капитализма. При этом цены на продукции государственных предприятий, как правило, всегда устанавливались ниже, по сравнению с ценами частных предприятий; и максимизация прибыли не была для них приоритетной задачей – в этом проявляется важнейшая социальная функция государственного сектора экономики; он получал свое развитие для решения задач создания, например, мощной производственной инфраструктуры, в которую частный капитал попросту «не идет» из-за затратного фактора и неокупаемости.

Но специфика современной российской ситуации в том, что государственный сектор экономики в целом, и в частности деятельность целого класса огромных по масштабам государственных корпораций, в которые входят сотни государственных предприятий, сильнейшим образом дискредитирован, и для этого имеются основания. Эти отечественные якобы «государственные корпорации», судя по анализу их деятельности, не могут рассматриваться в полном смысле «государственными предприятиями», так, как они действовали и действуют, например, в Западной Европе все послевоенные десятилетия, о чем выше упоминалось. Они в наших современных реалиях, являясь формально государственными, на деле выступают как самая худшая и малоэффективная монополизированная среда, выведенная из сферы любой формы контроля и замыкающаяся на самой верхушке исполнительной власти. Эти корпорации, например, первыми повышают цены на свои товары и услуги (газ, железнодорожные перевозки и т.д.) – что никогда не происходило в мировой практике с такого рода предприятиями, поскольку прибыль – не главное для их деятельности.