А Ли явно не любительница миндальничать. Признаться, я представляла её весьма трепетной “девой”, но явно не такой бойкой бандиткой. Но что ж. Воспитывать её явно было некому. Даже Лабьет своими так называемыми манерами порой вводил в растерянность всех вокруг. Это при том, что его напарник — герцог! Аристократ в лохматом поколении.

— А это не опасно? Для тебя? — поинтересовалась я, с сомнением указав взглядом на её раненый и до сих пор перевязанный бок.

Как ни лечил её Лабьет, а удар был такой силы, что не убил её на месте одним только чудом. И, похоже, состав этого заряда был очень уж едким. Только за это Венсана Саумона можно было бы оставить тихо сходить с ума в камере. Но он, к сожалению, ещё был нам нужен.

“Да что мне уже сделается, — Ли помахала хвостом. — Кажется, уже ничего не может быть хуже того, что я пережила. Ну что, передашь мои слова своему мужу?”

Как будто я могла ответить “нет”. 

К счастью, Ренельд с Лабьетом вернулись скоро — и как раз застали нас с Ли за молчаливой — но только со стороны — беседой. 

— Мадам Хибоу уже доложила, что завтрак готов, — бодро проговорил герцог и весьма пылко поцеловал меня в губы. — Можем спускаться. Готовься к тому, что нам придётся задержаться там до тех пор, пока всё не закончится.

“Ой, я надеюсь, вы не начнёте снова тискаться? — Ли закатила глаза. — Это надолго…”

Лабьет как-то жалостливо проскулил и указал в нашу с Ли сторону красноречивым взглядом. Его я снова не слышала. Но Ренельд неверяще нахмурился, а затем вдруг просиял. Хоть что-то удалось!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Она говорит? С тобой? — кажется он готов был подхватить Ли на руки и закружить в каком-то неуклюжем танце.

— Похоже на то, — я развела руками.

Ренельд внимательно выслушал всё, что успела рассказать мне Ли. Лабьет же настороженно наблюдал за ней, будто ещё и сам до конца не верил. Иногда из его горла доносились своеобразные звуки, словно он в этот самый миг пытался начать говорить по-человечески и вслух. Ренельд покосился на него, а затем пояснил:

— Лабьет считает, что Ли нарочно не говорит с ним.

“Обидчивый какой! — не выдержала та. — Совсем очеловечился. Не понимает, что ли, что с ним у меня нет никакой связи?”

Пришлось передавать её слова Лабьету — на что тот насупился ещё больше. Он-то, видно, на эту самую связь очень надеялся.

Обсудив последние детали, мы решили, что перед возвращением в Марбр нам всё же придётся проверить то место, где Собиратель предположительно хранил общий накопитель аур.

“Я не уверена, что он до сих пор там. Но ещё чувствую связь с ним”, — пояснила Ли.

Оставаться в Эйл, ожидая вестей от Ренельда, я, конечно же, отказалась.

— А кто ещё будет передавать тебе слова Ли? — этот аргумент оказался настолько весомым, что даже месье дознавателю нечего было на него возразить.

Ему осталось только скрипнуть зубами и смириться с тем, что сегодня я буду шелестеть юбкой у него за спиной.

Время не терпело — потому мы не стали отправлять в Марбр за агентами, которые могли бы нас сопроводить: выбрали самых лучших из охраны Эйл — и отправились по указанному Ли следу.

Вёл он не совсем в окрестности Жардина — гораздо дальше. В почти дикий лес, которым оканчивались пастбища близлежащих деревенек и отдельно стоящих ферм. Равнина закончилась, утонув в густом сосновом бору, что полосой вытянулся вдоль реки. И к тому времени, как мы туда добрались, утреннее солнце скрылось за облаками. Затем их сменили увесистые, бородатые тучи — и пошёл дождь.

Почти ненаезженная дорога вмиг раскисла. Пришлось оставлять наш экипаж на последнем проходимом её участке, а дальше идти пешком. Захватить с собой плащи никто из нас не догадался. Потому пришлось Ренельду подсказывать мне довольно эффективное заклинание купола. Я-то таких не знала.

Совсем от дождя оно не спасало, но хотя бы удерживало самый значительный поток капель.

Мужчины из охраны тихо и слегка удивлённо загомонили между собой, когда над их головами развернулась невидимая завеса.

— Это одно из заклинаний, которым я ещё мог пользоваться без опаски, — тихо пояснил Ренельд на ходу. — Полезно, когда руки должны быть свободны. Или нужно сохранить место преступления в наиболее нетронутом виде.

Но от грязи на дороге оно нас, к сожалению, не уберегло. Больше сил я тратила, кажется, на то, чтобы придерживать намокшую и отяжелевшую юбку. Шинакорны то и дело встряхивались. Ли тихо ворчала, а Лабьета я не слышала. И каждый миг опасалась, что связь прервётся и с самкой тоже.

Она пока не торопилась. Бежала лёгкой рысцой в сопровождении своего кавалера. Принюхивалась, задирала уши, улавливая каждый шорох в лесу. 

— Тихо! — наконец скомандовал Ренельд.

Потому как мы свернули с заметной дороги на едва различимую среди травы тропку — и тогда Ли побежала гораздо быстрее.

“Там!” — страстно выдохнула она на ходу.

Нам пришлось догонять её. Потому как чем ближе она становилась к цели, тем проворнее перебирала лапами. Лабьет не отставал. Ренельд тоже не испытывал больших неудобств, а вот я запыхалась довольно быстро. Потому долго успокаивала дыхание, когда мы остановились перед небольшим домом, похожим скорее на охотничий, чем на тот, где живут постоянно.

“Если верить следу, который я ещё ощущаю, то схрон был здесь. Самая тут сроду не бывала. Меня держали в другом месте”.

— Видимо, Собиратель знал, что Ли может вывести следствие сюда и хотел усложнить задачу, как можно больше, — проговорил герцог, когда я передала ему её слова. — Но я знаю это место.

— Откуда? — я приблизилась, борясь с невыносимым желанием ухватиться за локоть мужа и не отпускать его.

Как-то неуютно, напряжённо, хоть и нет никого. Наверное, я тоже ощущала какой-то призрачный след аур, которые когда-то стекались сюда. Это чувствовал и мой муж — это было заметно по тому, какое каменно-хмурое выражение приобрело его лицо.

— Охотились когда-то. С отцом. Мне было лет пятнадцать.

— Только с отцом? — я подняла на него взгляд, уловив подозрительную интонацию в его тоне.

— Нет. Были ещё несколько придворных со своими сыновьями. Я тогда очень гордился: моя первая настоящая охота на порождений Бездны. Лабьет, прости.