Страны Запада, и в первую очередь США, которые сами только что вышли из Вьетнама, дистанцировались от войны в Анголе и заняли выжидательную позицию. А тем временем события на юге Африки приобретали новый драматический оборот. Противники еще не показали друг другу все заготовленные военные сюрпризы. Таким неприятным для юаровцев сюрпризом стала советская система залпового огня «Град». Ее впервые применили в бою в ноябре 1975 года севернее ангольской столицы. Залпы двух расчетов боевых машин превратили отряды чернокожих союзников ЮАР в деморализованную толпу, в панике разбежавшуюся по бушу. С таким оружием впервые столкнулись и солдаты регулярной южноафриканской армии. Первый отряд коммандос получил секретный приказ захватить советскую установку «Град». Успешно провести эту операцию они смогли только в декабре 1975 года, во время боев с кубинскими частями. Тогда они и отбили практически не поврежденную установку «Град». Вскоре эта наша боевая система найдет свое применение в ЮАР, а пока здесь, в Анголе, продолжали расти горы оружия. Оружия, которое было готово однажды снова пойти в бой.

Установка «Град» — советская реактивная система залпового огня (РСЗО) калибра 122 мм

С большими предосторожностями захваченную юаровскими коммандос систему «Град» вывезли в Намибию, а затем в ЮАР. И уже вскоре на ее базе южноафриканские инженеры создали и наладили производство вот такой собственной 127-миллиметровой реактивной системы залпового огня «Валькирия». Позже «Валькирия» была усовершенствована. На вооружении армии Южной

Африки эта реактивная установка залпового огня находится и поныне. Но во время событий, о которых идет речь, в ЮАР об этом знал только узкий круг посвященных.

Военно-морские базы и порты страны поступили в полное распоряжение советских военно-морских сил, а это означало, что отныне в регионе достигнут новый военно-стратегический баланс.

В декабре 1975-го по требованию ООН в Анголе было объявлено о прекращении огня. К 25 января 1976 года южноафриканские части полностью покинули территорию этой страны. Однако после вывода южноафриканских войск на юге Анголы появилась сеть лагерей подготовки партизан, боровшихся за независимость Намибии. Выявление и уничтожение этих баз стало приоритетной задачей коммандос из подразделения «Рекки». Тем временем с победой Агостиньо Нето СССР продолжал укреплять свои позиции в Анголе.

Военно-морские базы и порты страны поступили в полное распоряжение советских военно-морских сил, а это означало, что отныне в регионе достигнут новый военно-стратегический баланс.

Судно «Капитан Вислобоков»

Ведь через побережье Юго-Западной Африки проходят все коммуникации переброски грузов судами из Индийского океана в страны Южной, Северной Америки и в Европу. Это важная стратегическая точка, которая могла позволять контролировать как вход в Средиземное море, так и в Южное полушарие.

Порт Намиб и Луанда стали главными перевалочными пунктами, через них СССР и Куба поставляли оружие не только ангольской армии и кубинскому экспедиционному корпусу, но и боевым структурам Африканского национального конгресса и партизанам в Намибии. В 1978 году для организации и проведения диверсий в этих ангольских портах на базе 1-й группы «Рекки» была создана особая 4-я разведгруппа коммандос ЮАР — самая закрытая из всех сил спецназа вооруженных сил ЮАР. Отряд состоял из боевых пловцов и предназначался для проведения секретных морских десантно-штурмовых операций. Об этом подразделении советскому КГБ стало известно лишь в 1985 году. Во время проведения операции под кодовым названием «Аргон» спецназовцы из 4-го отряда попытались подорвать нефтяной терминал в ангольской провинции Кабинда. Однако группу обнаружили еще на подступах. В завязавшемся бою погибли два сержанта коммандос. Но самое главное, впервые был захвачен в плен командир группы «Рекки», капитан спецназа Дю Тойт. Лишь после этого в ЮАР были вынуждены признаться в проведении секретных операций против Анголы. Однако следы одной операции Претории все же пришлось спешно заметать сразу после ее проведения. Эту историю и поныне официальные власти ЮАР либо обходят молчанием, либо отрицают.

Это та самая операция, которая была проведена 6 июня 1986 года в порту Намиб. Под покровом ночи в акваторию порта проникла группа боевых пловцов. В их задачу входила установка мин, что и было сделано. Накануне юаровские коммандос заминировали опоры линий электропередачи. В 4 часа утра, как и было запланировано, прогремели взрывы. Освещение в городе погасло. Одновременно серия мощных взрывов сотрясла корпус судна «Капитан Вислобоков». Вслед за этим были подорваны сухогруз «Капитан Чирков» и кубинское судно «Гавана».

Пресса и официальные лица ЮАР категорически опровергали причастность своих специальных сил к взрывам, предположив, что минирование судов — дело рук партизан УНИТА. Но спустя много лет в телеэфире прозвучали слова участника подрыва, офицера 4-го разведывательного полка коммандос ЮАР, боевого пловца, водолаза второго класса Йохана Эстера. Он сказал российским журналистам следующее: «Русские и кубинцы оказывали помощь ангольцам, главным образом поставками вооружения и боеприпасов. Задачей этой операции было проникнуть в Намиб и с помощью боевых пловцов подойти к судам.

Мы нырнули и сделали это за одну ночь, мы потопили три корабля. Я сам установил магнитные мины. Что такое магнитные мины? Ну, это такие мины, знаете, которые прикладываешь к днищу корабля, и они прилипают, примагничиваются. Все легко. Мы погрузились под воду, подплыли, установили мины, взвели их и уплыли. Тем вечером мы потопили три транспорта. Один кубинский и еще какой-то, а вот третьим кораблем, насколько я помню, был русский. Так что русские тогда находились у берегов Южной Африки. Тот раз был единственным, когда я оказался почти бок о бок с ними, — в том смысле, что на том корабле были ваши люди».

Так впервые сам участник боевой операции сделал сенсационное признание: подрыв кубинского и советских кораблей — дело рук военно-морского спецназа ЮАР. Наш собеседник сказал, это был приказ, а приказы, как водится, не обсуждают. Эта диверсия едва не откликнулась эхом полномасштабного конфликта. Впрочем, в ангольском противостоянии каждая из сторон чувствовала свою правоту. И на это были свои причины.

Как вспоминают российские ветераны ангольской войны, в ту пору чувство патриотизма было настолько развито, что, отправляясь в командировку, они стремились во что бы то ни стало выполнить приказ, поставленную им задачу. Принимали это как политическую установку. Так же было и с другой стороны.

В период с начала активных боевых действий и до 1991 года в Анголе погибли 52 советских солдата и офицера, двое гражданских умерли, 10 человек получили ранение. Однако это официальные данные. Архивные документы об истинном масштабе советских потерь в Анголе до сих пор засекречены.