Как и Анна Шевро, ее неизвестный защитник подробно описывал в своем тексте материальное положение Жака Броссье, неспособного из-за полнейшего разорения, дать за своими дочерьми сколько-нибудь достойное приданое[1086]. Сильвину, тем не менее, выдать замуж все же попытались, однако сир Робер Уппо и его супруга, бывшая как раз сестрой Анны, воспротивились союзу своего племянника с девушкой из обедневшей семьи, чем и породили «смертельную ненависть» (haine mortelle) со стороны Броссье[1087]. Как отмечал анонимный автор, все жители Роморантена в деталях знали эту историю, а потому никто не удивился, когда Марта обвинила именно Анну в наведении порчи, поскольку наличие старшей незамужней сестры полностью лишало ее саму надежд на заключение брака[1088].

Помимо интересных подробностей, касавшихся отношений семейств Уппо и Броссье, наш автор также сообщал в своих «Рассуждениях» новые факты о жизни самой Марты в Роморантене. Так, из его текста мы узнаем, что, лишившись возможности выйти замуж и освободиться от контроля отца, девушка в какой-то момент собралась даже уйти в местный монастырь Гратиньи, однако и эта попытка провалилась из-за отсутствия у Жака Броссье средств для уплаты вступительного взноса[1089]. Вот почему, по мнению автора, Марта сбежала из дома, намереваясь зажить самостоятельной жизнью вдали от родных[1090]. Потерпев неудачу, она прибегла к последнему средству и объявила себя одержимой, дабы загладить свой проступок и избавиться от вызванного им позора[1091].

Однако — и здесь наш автор расходился с Анной Шевро в оценках — между Мартой и ее родителями имел место настоящий заговор: они вместе задумали сей грандиозный обман, обретя поддержку у уже известного нам каноника, а также у приходского кюре, который по неизвестным причинам испытывал личную ненависть к семейству Уппо. Оба священника почти каждый день столовались в доме Броссье и, хотя они были совершенно неграмотными и уж тем более не имели права проводить сеансы экзорцизма, поскольку не могли отличить истинные признаки одержимости от ложных, постоянно во всеуслышание заявляли о том, что в девушку вселился демон[1092].

Сама Марта также поначалу крайне неумело «имитировала одержимость» (faire la Démoniaque) и могла лишь кривляться и гримасничать[1093]. Она совершила явную ошибку, заявив, что пребывает в таком состоянии последние 30 лет: собственная мать напомнила ей о ее возрасте, и девушка сократила этот срок до 25, а затем до 22 лет[1094]. Впоследствии, впрочем, кюре и каноник помогли Марте узнать об одержимых побольше: они принесли ей книгу, которую постоянно читали в доме Броссье в течение 7 или 8 месяцев и в которой рассказывалось о казусе 16-летней Николь Обри из Лана, остававшейся одержимой на протяжении двух лет (1565–1566)[1095]. Именно оттуда Марта якобы почерпнула все свои познания: особенности поведения истинных одержимых, имена злых духов, приемы имитации голосов животных. Она научилась притворяться мертвой, высовывать язык, разевать рот, изображать судороги и конвульсии и прочее. Она даже выучила несколько латинских слов, хотя в действительности не знала ни латыни, ни греческого, ни иврита[1096]. Как отмечал наш анонимный автор, книга служила в семействе Броссье чем-то вроде наглядного пособия, которым они продолжали пользоваться и во время своих многочисленных путешествий по стране[1097].