К концу 50-х гг. XIX в. эмигрантское по происхождению население Новой Зеландии намного превзошло коренное (175 тыс. европейцев и 55 тыс. маори). Это стало мотивом для постановки вопроса о создании органов самоуправления. Английские колониальные власти поддержали колонистов ив 1852 г. утвердили Акт о конституции Новой Зеландии. Конституционный акт с многочисленными позднейшими дополнениями и изменениями определил политическое устройство Новой Зеландии. Королевские прерогативы осуществлял губернатор, действовавший в соответствии с инструкциями монарха. В качестве законодательного органа выступал двухпалатный парламент – Генеральное собрание. Депутатов верхней палаты, или Законодательного совета, от имени монарха назначал на 7-летний срок губернатор. Нижнюю палату в составе 80 депутатов, именуемую Палатой представителей, избирали на 3 года. Поначалу владельцам недвижимости дали право голоса во всех округах, где она имелась, однако в 1890 г. множественный вотум отменили. В 1896 г. отказались от имущественного ценза. В 1910 г. установили, что «в качестве избирателя должно заноситься в списки всякое лицо того или другого пола в возрасте 21 года, являющееся британским подданным по рождению или же по натурализации в Новой Зеландии, проживающее в течение года в колонии и в течение одного месяца в избирательном округе»[157]. Акт о парламентских правах женщин 1919 г. еще больше расширил права женщин: «женщина не будет считаться неправомочной ввиду своего пола или замужества для избрания в качестве члена палаты представителей или же для того, чтобы голосовать и голосовать в ней» [158]. Коренное население – маори – участвовали в выборах на дискриминационных условиях. Они избирали в нижнюю палату 4 депутатов в отдельных избирательных округах. Только те из маори, кто обладал собственностью в 25 ф. ст., могли требовать участия в выборах вместе с белыми в общих округах. Депутаты получали вознаграждение: 150 ф. ст. для членов Законодательного совета и 300 ф. ст. для членов Палаты представителей. Генеральное собрание получило право издавать законы, которые подлежали утверждению губернатором, но монарх мог отменить решение губернатора. Учредили правительство, ответственное перед Генеральным собранием. Каждая из образованных провинций получила право избирать суперинтенданта, иметь провинциальный совет и местное законодательство. В компетенцию местного губернатора входили вопросы отношений с коренным населением, право вето на провинциальное законодательство.

Новозеландское государство стало активным участником хозяйственной деятельности. Правительство с 1892 г. начало сдавать землю в аренду на 999 лет за ежегодную ренту, равную 4 % стоимости земли – этим оно не теряло навеки права собственности на землю и обеспечивало себе регулярный доход. В общественных интересах с 1894 г. государство приступило к выкупу крупных имений с последующей продажей или сдачей в аренду более мелкими участками. Эта же мера применялась к крупным землевладельцам, если они требовали от своих фермеров чрезмерно высокую плату. Столь же активно действовало государство в промышленной сфере. В конце XIX в. ему принадлежала практически вся (96,2 %) железнодорожная сеть. На государственных промышленных предприятиях была занята почти половина рабочих. Национальный банк выдавал ссуды под меньший процент, нежели частные банки. Государство являлось крупнейшим предпринимателем по страхованию жизни и впервые в мировой практике установило пенсию каждому гражданину, достигшему 50-летнего возраста.

Экономически усилившаяся новозеландская буржуазия стремилась укрепить положение Новой Зеландии в составе Британской империи, как это сделали австралийские колонии. Но ее не устраивало вхождение в австрало-новозеландский союз. Именно поэтому Новая Зеландия отказалась поддержать австралийский Акт о федерации. Альтернатива виделась в обретении государственности, обеспечивающей суверенность, не меньшую, чем имела Австралия, но с сохранением собственной самобытности. Эти политические запросы белого населения страны были полностью удовлетворены с предоставлением Новой Зеландии в 1907 г. статуса доминиона.

Южная Африка

На протяжении XIX в. Великобритания овладела всей Южной Африкой[159], но статус различных ее территорий был неодинаков. Самая крупная из них – Капская колония – уже с 1854 г. имела самоуправление. Белые жители (англоязычные и африканеры-буры, каждых почти поровну) составляли 23 %, африканцы – 60 % населения. Колония Натал добилась самоуправления в 1897 г. Здесь в составе белого населения 76 % были переселенцами из Англии и их потомками, 11 – выходцами из других стран, 13 – приходилось на долю африканеров, но все они вместе взятые насчитывали 8 % от общего количества населения колонии. Трансвааль и Колония Оранжевой реки находились на положении коронных колоний. Белых жителей Трансвааля было 24,9 % (количество англоязычных и африканеров было примерно равным), в Колонии Оранжевой реки – 33,2 %, но здесь африканеры преобладали. По региону в целом белые южноафриканцы составляли около 20 %. Этнические группы африканеров и выходцев из Британии и других европейских стран количественно были примерно равны. Различия национального менталитета, культуры, языка, экономических интересов не мешали им выступать в качестве представителей господствующей единой этнической общности. И наоборот, коренные африканцы, метисы, лица азиатского происхождения находились в положении угнетенных и были лишены политических прав.

Однако опасения нового подъема антибританского движения африканеров, с одной стороны, стремление преодолеть противоречия между правящими режимами колоний, с другой, побудили английских колонизаторов поделиться властью ради укрепления «белого» господства на юге континента. В 1906 г. Трансваалю и в 1907 г. Колонии Оранжевой реки предоставили самоуправление. Дальнейшие шаги к объединению колоний связаны с работой Национального конвента 1908–1909 гг., созванного для рассмотрения проекта конституции объединенного государства. Делегаты от колоний представляли лишь «белую» Южную Африку. В дискуссиях на главенствующее место вышел вопрос о государственном устройстве. Большинство делегатов отдавали предпочтение унитарному государству в форме союза, что, как они полагали, позволит решить три задачи. Во-первых, унитарное государство наиболее благоприятствовало процессу слияния африканеров, лиц британского происхождения и выходцев из других европейских стран в единую нацию. Во-вторых, надеялись объединением в союз более эффективно осуществлять власть белого населения в стране и обеспечить полное невмешательств Великобритании во внутренние дела Южной Африки. Эту точку зрения разделяли не только африканеры, но и англоязычные делегаты. Последние выражали интересы горнопромышленников, стремившихся противостоять британской экономической экспансии. В-третьих, полагали, что унитарное государство обладает большими возможностями для подавления выступлений черного африканского населения.

По ряду ключевых вопросов после долгих споров Конвент смог принять решения, потому что англоязычные и африканерские делегаты пошли на компромисс. Одобрили резолюцию о равенстве английского и голландского языков. Не найдя согласия о столице будущего государства, решили территориально разделить ветви власти: правительство разместить в Претории (столице Трансвааля), парламент – в Кейптауне (столице Капской колонии), верховный суд – в Блумфонтейне (столице Колонии Оранжевой реки). Приняли принцип «равных прав», согласно которому членов парламента должны избирать округа с одинаковым числом избирателей с возможным отклонением в 15 % от средней их численности – этим учитывались особенности сельских округов с меньшим, по сравнению с городами, числом избирателей. Договорились о равенстве английского и голландского языков.