Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С лица Синклера исчезла улыбка.
— А почему вы так хотите обратить меня в свою веру? — спросила она, не устояв перед соблазном уязвить собеседника.
Он вскочил, перегнулся через стол и завопил:
— Вы забываетесь, старший инспектор! Погиб человек!
Бакстер и глазом не моргнула.
— Не он один… — тихо ответила она и тут же решила подпустить яду. — Но вы по какой-то непонятной причине тратите время, причем не только свое, но и мое, проявляя странное участие к тому единственному, кто заслужил смерти!
— Мы просто хотим кое-что узнать, — вмешался Эткинс, пытаясь разрядить обстановку, — рядом с телом была обнаружена улика… скажем так, религиозного свойства.
— Ее мог оставить кто угодно, — возразила Эмили.
Собеседники обменялись взглядами, по которым она определила, что ей рассказали далеко не все.
— Вы располагаете какими-либо сведениями о нынешнем местонахождении специального агента Руша?
— Насколько мне известно, агент Руш мертв! — гневно бросила она.
— Вы действительно на этом настаиваете?
— Насколько мне известно, агент Руш мертв! — повторила Бакстер.
— Значит, вы видели его те…
Доктор Престон-Холл, штатный психотерапевт столичной полиции, четвертый участник этой беседы, откашлялась. Синклер осекся, уловив невысказанное предупреждение, откинулся на стуле, закатил глаза и отвернулся к зеркальному окну. Эткинс нацарапал что-то в своем засаленном блокноте и придвинул его к врачу.
Доктор была ухоженной женщиной немного за шестьдесят. Ее дорогие духи в сложившейся ситуации играли роль освежителя воздуха, правда, неспособного затмить всепоглощающий запах отсыревшей обуви. Весь ее вид демонстрировал непринужденную властность, она с самого начала недвусмысленно дала понять, что прекратит беседу в любой момент, если посчитает, что характер задаваемых вопросов нарушит процесс восстановления душевного равновесия ее пациентки. Она медленно взяла покрытый кофейными пятнами блокнот и прочла адресованное ей сообщение с видом школьной учительницы, перехватившей тайную записку.
Весь этот час доктор хранила молчание и теперь тоже не посчитала нужным его нарушать, поэтому в ответ на письменный вопрос Эткинса лишь отрицательно покачала головой.
— Что там? — спросила Бакстер.
Доктор ничего не ответила.
— Что там? — повторила свой вопрос детектив и повернулась к Синклеру. — Спрашивайте.
Того явно раздирали противоречия.
— Спрашивайте, — опять сказала Бакстер.
— Эмили! — вскинулась психиатр. — Больше ни слова, мистер Синклер!
— Да скажите уже, чего там, — с вызовом воскликнула Бакстер, и ее голос заполнил собой все небольшое помещение. — Вы хотите узнать про метро?
— Разговор окончен, — заявила доктор Престон-Холл и встала.
— Спрашивайте! — крикнула поверх ее головы детектив.
Чувствуя, что от него ускользает последний шанс получить ответы на свои вопросы, Синклер рискнул, решив, что о последствиях можно будет подумать и потом:
— Если верить вашим показаниям, среди погибших был и специальный агент Руш.
Доктор Престон-Холл в отчаянии воздела руки.
— Не вижу в ваших словах вопроса, — сказала Бакстер.
— Вы видели его тело?
Впервые за все время Синклер заметил, что Бакстер осеклась, но отнюдь не обрадовался ее затруднению и лишь испытал чувство вины. После его вопроса глаза женщины остекленели, она мысленно вернулась на ту злополучную станцию метро, на мгновение попав в плен воспоминаний. Ее голос надломился, когда она шепотом ответила:
— Если бы не видела, не говорила бы.
Вновь повисла напряженная пауза, и каждый задумался о том, сколько мучений содержит в себе эта простая фраза.
— Каким он вам показался? — выпалил Эткинс вопрос, так и не додумав его до конца, когда тишина стала невыносимой.
— Кто?
— Руш.
— В каком смысле? — спросила Бакстер.
— Эмоциональное состояние.
— Когда?
— Во время вашей последней встречи.
Она на несколько мгновений задумалась, потом искренне улыбнулась:
— Он почувствовал облегчение.
— Облегчение?
Бакстер кивнула.
— Вы, видимо, его любили, — продолжал Эткинс.
— Не особо. Он был умным и компетентным коллегой… но при этом обладал рядом явных недостатков, — добавила она.
Ее огромные карие глаза, подчеркнутые темным макияжем, смотрели на Синклера в ожидании реакции. Она закусила губу и вновь посмотрела в зеркало, будто проклиная кого-то, кто стоял за ним, за это мучительное испытание.
Эткинс взял на себя труд закончить разговор. У него под мышками проступили два темных пятна, но он даже не заметил, что обе женщины тихонько отодвинули стулья сантиметров на пять от стола.
— Вы вызывали к нему домой обыск, — сказал он.
— Вызывала.
— Но тогда получается, что он не внушал вам доверия.
— Не внушал.
— А сейчас не испытываете к нему никакой дружеской привязанности?
— Абсолютно никакой.
— Что он сказал вам напоследок?
— Мы закончили? — спросила Бакстер, явно испытывая нетерпение.
— Почти. Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.
Он сел и занес ручку над блокнотом.
— Я хочу это прекратить, — сказала Бакстер доктору Престон-Холл.
— Разумеется, — сурово ответила та.
— Есть ли какая-то причина, по которой вы не можете ответить на такой простой вопрос? — слова Синклера распороли комнату.
— Ну хорошо! — в бешенстве воскликнула Бакстер. — Я вам скажу.
Она обдумала свой ответ, перегнулась через стол и посмотрела американцу прямо в глаза:
— Никакого… Бога… нет… — с ухмылкой бросила она.
Эткинс отшвырнул ручку, Синклер вскочил, оттолкнул стул, с грохотом поехавший по полу, и выбежал из комнаты.
— Отлично, — устало вздохнул Эткинс, — спасибо за сотрудничество, старший инспектор. Теперь мы действительно закончили.
Пятью неделями ранее…
Глава 1
Вторник, 8 декабря 2015 года,
6 часов 56 минут утра
Замерзшая река скрипела и трещала, будто ворочаясь во сне в сияющих огнях мегаполиса. Разномастные суда, скованные во льду и всеми забытые, постепенно заносило снегом, а остров и материк на какое-то время вновь стали одним целым.
Когда из-за рваной линии горизонта выползло солнце и мост окутался оранжевым светом, на лед под ним легла окоченевшая тень: под внушительных размеров аркой путаницей покрытых снегом проводов показалась железная паутина, поймавшая ночью в свои сети жертву.
Бесформенной, искореженной массой, затмив собой лучи дневного светила, висело истерзанное тело Вильяма Коукса, чем-то напоминая муху, поотрывавшую себе лапки и крылышки в отчаянной попытке освободиться.
Глава 2
Вторник, 8 декабря 2015 года,
6 часов 39 минут вечера
К окнам Нью-Скотленд-Ярда жалась ночь, огни города расплывались в потеках осевшего на стеклах конденсата.
Если не считать двух коротких отлучек в туалет и похода в кладовку с канцелярскими принадлежностями, Бакстер с самого утра не покидала свой кабинет в отделе по раскрытию убийств и других тяжких преступлений, больше похожий на чулан. Она без конца поглядывала на кипу бумаг, шатко