И вот он, наконец, его шанс, но… именно сейчас Магнус почему-то совсем не хотел им воспользоваться. Не хотел, и ему было страшно. Это царящее кругом мертвое уныние и безмолвие нельзя передать словами. Даже мрачные просторы страны Смерти с ее вымощенной черным кирпичом дорогой, ведущей в бесконечность, и пепельными холмами по сторонам казались более приветливыми, чем то, что окружало Сероглаза сейчас. Даже башня без входов и выходов была чем-то более понятным. Ситуация походило на ожидание удара молота, который разбивает на тысячу осколков последнюю надежду. Даже Печальная страна была реальна, она существовала на самом деле, с этим никто не смог бы поспорить, а нынешний кошмар мог быть лишь творением безумного, тонущего в лихорадке разума. Больше всего Магнус боялся страшных снов, поскольку в них он был беззащитен, черное искусство неизменно предавало его там. Как можно описать эту гнетущую, холодную тишину, которая сжимает разум в объятиях абсолютной пустоты и отсутствия чего-либо? Всего лишь назвать ее сном. Тяжело испугать некроманта, но ничего невозможного в этом нет.

Сейчас они все, эти окруженные мертвыми легионерами фигуры в черных мантиях и плащах, были на его стороне, как это ни прискорбно, и сейчас они все спали, они застыли в своей беспомощности и неспособности поднять хотя бы руку против него. Шутка судьбы. «Что ж, придется их разбудить».

Некромант ринулся вперед; Анин по-прежнему стоял к нему спиной. Вот он, в двух шагах, но дорогу к нему преграждают эти мертвые неконтролируемые стражи.

Схватившись за ржавый наплечник одного скелета, Магнус попытался дотянуться до товарища рукой. Проделать это оказалось трудновато, учитывая каменную неподвижность нежити, не подающейся ни на дюйм. Пальцы тянулись и тянулись… оставалось всего ничего, и он дотронется до черного плаща Анина… еще чуть-чуть… совсем немного. Но вот и полуобгоревшая ткань одежд товарища. Чтобы дотянуться, некроманту пришлось оторваться от земли и повиснуть на иссохшем легионере.

Сероглазу все же удалось коснуться Грешного, и в этот же миг словно ожила восковая фигура. Анин немного приподнял голову, глядя куда-то вверх, но так и не повернулся к нему. Волны тумана плыли и шевелились перед его лицом, походя на призраков.

– Анин, это я, – прошептал Сероглаз. – Посмотри на меня. Это я, Магнус.

– Нет, – прошептал черноволосый, – я больше не могу смотреть. Глаза мои высохли, а тело сожжено. Крест из осины – мое холодное ложе, а освященные гвозди – слезы разрушенных надежд. Я не могу больше смотреть, я не вижу…

– Что ты говоришь, Анин?! – поразился Магнус. – Да очнись же! Пора действовать! Имперцы уже смяли первый ряд… – В ответ только молчание. – Да ты посмотришь на меня, наконец, или нет?!

Черноволосый некромант обернулся, да так резко, что Сероглаз даже отшатнулся. Конечно же, это был вовсе не Анин Грешный, Анин был мертв и находился в стране Смерти без права вернуться, хоть Сероглаз пока и не знал об этом. На Магнуса смотрели глубокие непроницаемые глаза Деккера.

– Я уже привык, что меня постоянно принимают за кого-то другого, – усмехнулся он. Облик Предателя Трона был немного неясен из-за тумана, но все равно на его лице превосходно читалось столь знакомое выражение гнева и веселой злости.

– Черный Лорд? – ошарашенно прошептал Магнус – его ввели в заблуждение чужие одежды, плащ с оторочкой из перьев. – Но что вы здесь?.. Почему на вас наряд Анина?!

– Я нашел Грешного, мой дорогой друг, – размеренно стал отвечать Деккер, словно никуда не торопился. – Среди топей. Он висел, приколоченный к кресту, а половина его тела была сильно обожжена святой водой. Его предали в руки врагу, ты, случаем, не знаешь кто? – Кривая усмешка появилась на тонких губах, и черный взгляд, пронизывающий, словно из глубин Бездны, заставил Магнуса содрогнуться.

– Не знаю! – Сероглаз пытался говорить ровным, спокойным голосом – этого он и вправду не знал.

– Я похоронил Анина, но взял его плащ в надежде понять. Узнать о намерениях Повелителя Ворон и его планах – обо всем том, чего он уже не успеет сделать.

– Это все сон… это кошмар… – начал бубнить Магнус, крепко зажмуриваясь. – Ты преследуешь меня уже давно, но я не поддамся… Я убивал могущественных магов, я убивал лучших рыцарей Ронстрада. Я владею силой теней, силой праха и крови. Страна Смерти питает меня своими соками. Я – некромант! А ты всего лишь сон. Ты всего лишь сон! Треклятый туман навевает видения.

– Это не сон, мой дорогой друг, и признаюсь тебе, что лишь благодаря этому туману мы с тобой еще живы, а нежить не разрывает нас на части своими клыками. Ты не представляешь, скольких сил мне стоило это заклятие, когда никого из Ступивших за край не осталось. Ты полагаешь, что это все сон? Пусть так. Тогда слушай, Сероглаз, и не пытайся проснуться… – Повелитель армии Умбрельштада вырвал из плаща одно перо, оно тут же истлело в его худых, совершенно белых руках. – Я знаю, что на этот раз ты ни при чем. Его предали другие… Ты был слишком занят своими делами…

– Кто его предал? Кто убил Анина? – Магнус пытался придумать, как бы выкрутиться.

– Тот же, кто все это придумал. – В глазах Черного Лорда пробежала злая искра. – Тот же, кто уничтожил наш орден, а теперь избавляется от последних из нас. Лоргар, Дориан, Анин… Коррин… не знаю, что он с ним сделал, но я больше не чувствую его силы. Это тот, кто привел сюда легионы Волка в надежде уничтожить меня.

– О ком вы говорите? – Сероглаз ничего не понимал. Страх все сильнее овладевал им.

– Не о тебе, можешь не беспокоиться за свою облезлую шкуру, – холодно произнес Деккер и, подступив в упор к мертвым легионерам, что их разделяли, оперся руками на стальные наплечники воинов. – Ты ведь никогда не считал меня своим братом, не так ли, Сероглаз?

– Что вы имеете в виду? Я всегда был верен… – предпринял Магнус последнюю попытку показаться непричастным и ничего не понимающим, а про себя обреченно подумал: «Вот она, смерть. Вот и допрыгался».

– Ну-ну, совсем не нужно так пугаться, я ведь превосходно знаю, что творится в твоей голове, мой дорогой друг. – От его слов Сероглаз отступил на шаг. – И я прекрасно знаю, что ты не тот, за кого себя выдаешь уже двадцать пять лет. Ты убивал моих слуг, ты лгал и обманывал, ты клеветал, ты, как тебе казалось, путал мои карты. Но на самом деле все было не совсем так, как тебе представлялось. Неужели ты мог подумать, что я ничего не знаю? Неужели считал, что каждое из твоих действий ускользает от моего внимания?

Магнус вдруг громко, искренне расхохотался, отзвуки его смеха разлетелись над болотом. Черный Лорд хитрил, когда говорил, что знал все изначально – некромант-интриган мог бы поклясться в этом. Но, Бансрот подери, когда же это случилось? Когда его обман стал для Деккера очевиден? Страха почему-то вдруг не стало. Его заменило четкое понимание: самое худшее, что его теперь ожидало, – смерть, но он не боялся. Его посетила одна мысль, она-то его и рассмешила.

– Знаете, милорд! – Сероглаз шагнул к Деккеру и пустился в пространную исповедь: – Каждое мгновение, проведенное в Умбрельштаде, я все ожидал и трясся от любого шороха за спиной, страх опутывал меня своей липкой паутиной, залепляя рот и горло, мешая дышать. Мне казалось, что невероятно тяжелая груда камней лежит у меня на плечах, пригибая мою спину к земле, а за ноги ежечасно тянут десятки мертвецов, не давая и шагу ступить. Ежесекундно я боялся, что меня разоблачат и тут же предадут страшным карам или того хуже. Но знаете… – он неожиданно замолчал, оглянулся по сторонам, бросил короткий взгляд в серое небо, – это не такой уж плохой день для смерти, ничем не лучше других, но и не хуже, прошу заметить. Сейчас мне почему-то уже не страшно.