Ройд старался быть вежливым:

– Я по опыту знаю, что большинство рожденных на планетах в невесомости довольно неуклюжи и быстро устают. Мне кажется, один я буду работать эффективней, но я с удовольствием приму твои услуги как личного телохранителя.

– Хочу напомнить, что я улучшенная модель, капитан, – сказала Меланта. – В невесомости я так же хороша, как в постели, и буду действительно полезна.

– Ты упряма. Ну хорошо, как хочешь. Через несколько секунд я отключу питание гравитационной сетки. Кэроли, пойди подготовь своих людей. Переоденьтесь в скафандры и выводите наружу свои скуттеры. Я покину «Летящего» через три часа, когда приду в себя после вашей гравитации, и хочу, чтобы к этому времени все находились снаружи. Это условие понятно?

– Да, – ответил Кэроли. – Все, кроме Агаты. Она еще не пришла в сознание, дружище, и с ней не будет проблем.

– Нет. Я имею в виду всех вас вместе с Агатой. Забирайте ее с собой.

– Но, Ройд! – запротестовал Д’Бранин.

– Капитан здесь ты, – твердо ответила Меланта. – Будет, как ты сказал: все выйдем. Вместе с Агатой.

Картина, которая предстала перед путешественниками, когда они покинули корабль, была потрясающей: все выглядело так, словно какой-то чудовищный зверь выгрыз часть звезд.

Меланта Йхирл ждала на своем скуттере у борта «Летящего» и смотрела на звезды. Отсюда, из глубины космической пустоты, они вовсе не казались какими-то особенными. Холодные, замерзшие точки света, неподвижные и суровые, как будто в них было меньше тепла, чем тогда, когда атмосфера заставляла их мерцать и танцевать. Однако именно отсутствие четких ориентиров напомнило Меланте, где она находится: в пространстве «между», там, где не останавливаются люди и их корабли, где в своих древних звездолетах летят волкрины. Она хотела найти солнце Авалона, однако не знала, где его искать. Созвездия были ей не знакомы, и она не имела понятия, в какую сторону смотреть. Со всех сторон ее окружали бесконечные поля звезд. Она посмотрела вниз, точнее, в ту сторону, которая в эту минуту казалась низом, мимо своих ног и скуттера, мимо «Летящего сквозь ночь», ожидая увидеть очередную бесконечность чужих звезд. И выгрызенная пустота ударила ее почти с физической силой.

Меланта с трудом справилась с головокружением. Она висела над зияющей бездной, расщелиной во вселенной, черной, беззвездной, огромной. И пустой.

Потом она вспомнила – Вуаль Грешницы. Это просто облако темных газов, ничего страшного, галактическая свалка, поглощающая свет звезд Границы. Однако с такого близкого расстояния Вуаль казалась гигантской, ужасающей, и Меланта хотела заставить себя отвести взгляд, как вдруг ей показалось, что она падает в раскрытую пасть под ней. Эта пасть словно собиралась проглотить хрупкую серебристо-белую раковину корабля.

Меланта коснулась одной из кнопок управления и развернулась так, чтобы Вуаль была сбоку, а не под ней. Это немного помогло. Не обращая внимания на стену тьмы, она сосредоточилась на «Летящем». Это был самый большой объект в ее вселенной, светлая игрушка в черном океане.

Она видела другие скуттеры, описывавшие круги в темноте, собиравшие части разорванной обшивки корабля и тащившие их за собой. Лингвисты, как обычно, работали вместе, в одном скуттере. Роян Кристоферис отказался от чьей-либо помощи. Меланта пригрозила, что силой заставит его присоединиться к остальным. Ксенобиолог был уверен, что все это – очередная ловушка, что, когда они окажутся снаружи, «Летящий сквозь ночь» включит гиперпривод и улетит, оставив их на верную смерть. Его подозрения еще больше подогрел алкоголь: когда, подгоняемый Мелантой и Д’Бранином, он надевал скафандр, от него так и несло перегаром. У Кэроли тоже был скуттер, а также молчаливый пассажир – Агата Марий-Блек, спавшая в пилотском кресле после очередной дозы лекарства.

Пока ее коллеги работали, Меланта ждала Ройда Эриса, время от времени переговариваясь с ним по радио. Лингвисты плохо переносили невесомость и почти непрерывно жаловались, находя, однако, время для ссор. Кэроли приходилось то и дело успокаивать их. Кристоферис почти не говорил, а если и открывал рот, то изрекал что-нибудь язвительное. Он все еще был зол. Меланта проводила его взглядом, когда он пролетал мимо нее, – прямая фигура в облегающем черном скафандре, крепко держащаяся за руль скуттера.

Наконец круговой шлюз на вершине ближайшей из главных сфер «Летящего» открылся, и из него вылетел Ройд Эрис.

Она следила за его приближением и думала о том, как он выглядит на самом деле. Воображение рисовало дюжину противоречащих друг другу обликов. Его изысканный, культурный и, пожалуй, чересчур формальный голос, а также манера говорить напоминали ей темнокожих аристократов ее родного Прометея, волшебников, жонглировавших человеческими генами и забавлявшихся странными и сложными играми в иерархию и этикет. В другой раз его наивность вызывала образ неопытного юноши. Голограмма, которой он пользовался, изображала молодого мужчину, однако, по его собственным словам, он был значительно старше. Впрочем, когда он говорил, Меланте было трудно представить, что она слушает старика.

Она почувствовала дрожь возбуждения, когда он приблизился. Его скуттер и скафандр разительно отличались от тех, которыми пользовались они. Их сделали чужаки, подумала она и быстро отогнала эту мысль. Такие отличия ничего не доказывали. Скуттер Ройда был большим – длинная овальная плоскость с восемью многосуставными манипуляторами, торчащими из-под этой плоскости, как ноги металлического паука. Под пультом управления был смонтирован мощный лазер, грозно выдвигавший вперед свое длинное рыло. Скафандр Ройда был гораздо массивнее, чем старательно спроектированные Академией вакуумные костюмы, которые носили они, с горбом между лопатками, скрывавшим, вероятно, усилитель, и стрелками на руках и шлеме. Из-за всего этого фигура Ройда выглядела тяжелой, горбатой и деформированной.

Когда он приблизился, Меланта смогла увидеть его лицо, и оказалось, что оно совершенно обычное.

Белое, очень белое – таково было первое впечатление.

Белые, коротко подстриженные волосы, белая щетина на резко очерченном подбородке, почти невидимые брови, под которыми беспокойно бегали глаза, большие и ярко-голубые, – лучшее из всего того, что было в его облике. Кожа его была бледной и без морщин, почти не тронутая временем.

Он выглядит скованным, подумала она, и, возможно, немного испуганным.

Ройд остановил свой скуттер возле нее, среди искореженных руин, в которые превратился грузовой трюм номер три, и внимательно осмотрел разрушения – хаос мусора, который когда-то был телами, кровью, металлом, стеклом, пластиком. Теперь их было трудно различить, они перемешались, сплавились и замерзли.

– У нас много работы, – сказал он. – Можно начинать?

– Сначала поговорим, – ответила она, подвела свой скуттер ближе и вытянула руку в его направлении, но расстояние было слишком велико: их разделяла ширина корпусов двух скуттеров. Меланта отлетела немного назад и повернулась вверх ногами, потом снова направилась в его сторону, остановив скуттер прямо под его экипажем. Их руки в перчатках встретились, соединились, разошлись. Меланта уточнила высоту, и их шлемы соприкоснулись.