— Этот участок леса, размером гектар, я купил для того, чтобы построить тут дом. К сожалению, за такое короткое время это сделать невозможно… но мы это со временем исправим. Я тебе обещаю, это будет очень хороший дом, большой и просторный. И будет сад. И птицы станут прилетать к нам по утрам, и вырастут цветы, какие ты захочешь…

— Ит…

— А еще мы посадим малину и будем заставлять Кира ее собирать — Рыжему показалось, что это у него получается лучше всего.

— Господи… Ит, постой, я…

— Стою. — Он не выдержал и рассмеялся.

— Но деньги… Это же стоит уйму денег! С ума сойти. А разрешение…

— Денег у нас достаточно, разрешение получено, и вообще, эти участки раздавали для больших шишек из ГБ, и нам помог Дорохов, — объяснил Ит. — Так что все в порядке, не переживай. Нам же заплатили отступные и за выслугу. В местном эквиваленте этого нам хватит на три жизни. Или даже на четыре. Да еще и за Тимура кое-что подкинули. Но про это лучше Петр Алексеевич потом сам расскажет. Будем спокойно жить и работать. Все хорошо.

Тонкий запах свежей смолы и солнечный свет…

— А самое главное, что тут в десяти минутах ходьбы замечательный пляж, а в пятнадцати минутах на лодке — водохранилище. Ты представляешь, как будет здорово? Оно гораздо чище Московского моря, купаться летом, по слухам, одно удовольствие.

— А работа?

— А что работа? Работы предстоит очень и очень много. — Ит пожал плечами. — Ты же сама анализировала последние данные с фирнового плато. Вот тебе, кстати, еще задача — будешь преподавать двум дуракам, которые у тебя в мужьях. Хватит бегать с автоматом, Ри прав. Надо учиться, пока совсем старыми не стали. Так что…

— Ит, но если нам будут ставить палки в колеса… Они же будут. Они не отвяжутся от нас. И Официальная, и Альянс! Ри был тогда совершенно прав, сказав, что работа в самом начале — так оно и есть. Мы и представить себе не могли, во что в результате перерастет эта задача.

— Тему мы не отдадим, — уверенно сказал Ит. — И вообще, я лично не собираюсь опускать руки. В свое время я усвоил урок: никогда нельзя сдаваться, что бы ни происходило. Даже когда у тебя отнимают все, когда нет просвета, когда обстоятельства, люди, система — все против тебя, ты не имеешь права сдаваться! Когда-то, много лет назад, я сказал своему ребенку, что лучшее место на земле — это там, где тебя любят. А тебе, родная, я могу сказать даже больше. Не надо искать лучшего места, нужно создавать его там, где получится — самому. Где бы ты ни был — борись и… старайся сделать счастливее тех, кто тебе дорог.

Она улыбнулась, Ит обнял ее, поцеловал в висок.

— Спасибо… — чуть слышно прошептала она. — Ты совершенно прав. Значит, будем бороться?

— Будем, — заверил он. — Так, теперь у нас по расписанию пикник.

— Ты еще и расписание составил? — несказанно удивилась она.

— А как же. Сейчас пикник, а потом нас к семнадцати ноль-ноль ждут в пансионате МВД, который как раз на водохранилище и находится.

— Тоже через Дорохова? — хмыкнула Берта.

— Нет, это уже через Томанова, у него там внук работает.

Берта рассмеялась, чуть отстранилась. Ит, как всегда, собрал волосы в хвост, и сейчас этот хвост щекотал ей нос… кажется, он собирался отрезать волосы, а вот этого ни в коем случае нельзя было допустить. Ит без своей гривы — это уже не Ит, а жалкое подобие…

— И надолго мы в этот пансионат? — полюбопытствовала она.

— Дней на пять, я думаю. По крайней мере, я договорился на пять. Рыжий привезет Кира из больницы, и Киру предстоит свыкнуться… ммм… с некими новыми для него жизненными обстоятельствами. Поэтому пусть они лучше побудут первые дни дома вдвоем. Поверь, я знаю, о чем говорю.

— Не совсем поняла, — призналась она.

— Бертик, понимаешь. — Ит замялся. — Кир… Словом… ну… как бы так сказать… Он никогда в жизни не был… ну…

— Чего? — опешила Ольшанская.

— Ну, того…

— Ты долго будешь выдавливать из себя информацию гомеопатическими дозами? Можно конкретнее? Ит, я правда не понимаю.

Ит почесал переносицу, виновато посмотрел на нее, она ответила строгим взглядом.

— О, черт. Этот наш герой войны с самим собой и кавалер ордена почетных идиотов никогда в жизни ни с кем не спал. Что такое Рыжий, ты, надеюсь, сама помнишь?

— Ничего себе, — медленно произнесла Берта. — Но откуда…

— От верблюда. Ладно, чего уж там. От Волка, он в этих вещах разбирается. Есть некоторые признаки, по которым это можно определить.

— То есть он что, все это время врал? Он же был женат, в досье про это есть.

— Да… Только тот гермо, рабочее имя Мальчик, был после психического срыва. Я так понял, что они просто дружили… много лет подряд. И оба врали, подделывая рабочие тесты. Ничего, кроме дружбы, между ними никогда не было. Слушай, я так рад, что для меня эта ерунда с тестами кончилась!.. И никогда уже больше никто… Господи, какое счастье.

— Теперь ты эти тесты прошел бы запросто, — хмыкнула Берта. — Потому что теперь есть Кир.

— Я? Нет. «Аура-ноль», родная.

— То есть ты не будешь?..

— А зачем? — удивился Ит. — Может быть, раз в пять лет для здоровья, но не более того. Мне это, собственно, никогда особенно не было нужно. То есть было, когда Фэб… а теперь давно не нужно. Особенно сейчас. Потому что сегодня, например, я обниму любимую женщину, и будет мне счастье. Если, конечно, женщина позволит, — добавил он с опаской.

— В женщине ты можешь не сомневаться. — Берта щелкнула его по носу. — Ну, давай твой пикник. Что вы там со Скрипачом от меня все утро на кухне прятали? Пахло вкусно.

— О, сейчас покажу… сейчас ты все оценишь… Там какой-то рулет из трех видов мяса и два салата. Не считая коньяка и компота, в котором нас Рыжий задумал, кажется, утопить. Вытащи, пожалуйста, стаканы из бокового кармана. Спасибо…

— Мир сошел с ума, но против такого сумасшествия я ничего не имею, — констатировала Берта, садясь на расстеленную на земле куртку. — Интересно, что будет дальше?

— Поживем — увидим, — беспечно отозвался Ит. — Ну что, Бертик? За наше новое лучшее место на этой земле?

— Да. И за то, чтобы мечты сбывались…

— И за успех…

— И за нас с тобой. И давай уже пить, черт побери, мне в стакан сыплются сосновые иголки.

— Значит, придется построить беседку, — констатировал Ит. — А что? Хорошая идея. Гости приедут, шашлыки, все такое…

— Дом сначала построй. Прозит!

Легкие солнечные лучи касались их лиц, и перекликались птицы, и скользили по небу бесконечные облака. Мир, которого не могло существовать, был вокруг них — и ему, живому и огромному, отзывалось сердце. Отзывалось любовью, которая бесконечно правильна, и ради которой стоит, пожалуй, жить. Действительно, можно строить сколь угодно сложные теории, забывая себя гнаться за знанием, постигать истины… но нет ничего лучше, чем в один прекрасный момент остановиться, оглянуться вокруг себя, и понять…