Да, это была она, но не та Бэт Таруотер, которая доверчиво смеялась над его немудреными шутками и по-детски обижалась, когда он дразнил ее сарделькой из-за плотных бедер. Та Бэт, которая сейчас бесстыдно прижималась к мужу своей сестры, была другой, Разом повзрослевшее лицо с тяжелым близоруким взглядом, искусанными в кровь, опухшими губами, это, покрытое бисеринками пота пресыщенное лицо, не могло принадлежать его Бэт.

Забывшись, сержант выпустил сухой сучок, за который держался, и тут же потерял равновесие. Несколько секунд он еще балансировал на ветви, пытаясь удержаться, потом, обдирая руки, рухнул с дерева на землю, больно ударившись боком. С трудом поднявшись, плача от обиды и стыда за собственное унижение, Эндрю побежал прочь от проклятого дома, спотыкаясь и падая в темноте.

Эндрю Корф открыл дверцу домашнего бара, привычным жестом налил себе полстаканчика дешевого виски, и, не разбавляя водой, выпил мелкими глотками, морщась больше по привычке, чем от отвращения.

«Двенадцать лет, — думал он, — прошло уже двенадцать лет. Боже, дай мне силы хотя бы теперь, когда она умерла, забыть ее».

В это время Майкл Ричардc сидел на подлокотнике кресла в гостиной двухкомнатного номера, занимаемого Вирджинией Таруотер в доме престарелых. Сама хозяйка номера — высокая, сухощавая, с тщательно уложенными волосами и ухоженными руками — говорила, сидя на изящной козетке с гнутыми ножками:

— Мистер Ричардc, я никого не принимаю и не хочу вас видеть. Все, что я знала, я сказала вам по телефону. Но если хотите, могу повторить: Фред Дэвис — убийца обеих моих дочерей, и Бог рано или поздно воздаст ему за это.

— Миссис Таруотер, но для такого утверждения у вас должны быть какие-то доказательства. Вы ведь знаете, что ваша старшая дочь погибла в горах и ее мужа в этот момент не было рядом

— А я и не утверждаю, что он убил ее своими руками. Он просто толкнул их обеих к самоубийству — сначала Мери, потому что она мешала ему спать с Элизабет, а потом и саму Бэт, потому что теперь он хочет спать со своей дочерью.

— Что-о? — не веря своим ушам, переспросил детектив. — Вы говорите, что Элизабет покончила с собой, потому что ее муж хочет спать со своей дочерью Сэди?

Да, — спокойно кивнула миссис Таруотер. — Бэт приходила ко мне сюда месяц назад и все рассказала. Говорила, что Бог наказывает ее за то, что она обманы вала Мери, когда та была жива, за то, что вышла замуж за Фреда после ее смерти. Мы с Бэт никогда не были близки. Она ведь переехала в дом Мери, когда ей было шестнадцать лет, и до самого отъезда в Стоунвилл я видела ее лишь изредка, когда она навещала меня. Но в этот свой приезд — бедная девочка! — она плакала у меня на груди и говорила, говорила… Оказывается, Фред Дэвис в последний год начал уделять много внимания своей дочери, но совсем не как отец. Может быть, сам он еще не вполне сознает, что его тянет к ней как к женщине, но Бэт-то со стороны видней. Она рассказывала мне, что ситуация, когда она сама спала с этим подлецом при живой еще сестре и в ее постели, вот-вот повторится, если уже не повторилась. Только теперь она сама оказалась на месте Мери. Она говорила мне, что начинает ненавидеть свою племянницу, когда видит, какими глазами смотрит на нее Дэвис, как он норовит ненароком дотронуться до нее, погладить, проходя мимо. А ведь Бэт воспитывала Сэди с трех лет и до этого любила ее, как родную дочь. Этот человек, Дэвис, разрушает самые прочные узы — родственные. Он, как змея, гипнотизирует свою жертву, и она сама идет к нему, дрожа от ужаса и страсти, страшась и желая этого, наслаждаясь этим страхом и упиваясь предстоящей своей скорой гибелью.

Ричардc почувствовал, как у него самого мороз прошел по спине. Он резко встал и отошел в другой конец комнаты, делая вид, что рассматривает висящую на стене гравюру.

Старая дама, заметив это, слабо усмехнулась:

— Не бойтесь меня, я не сумасшедшая и говорю истинную правду о Дэвисе. Он проглотил двух моих дочерей, но я знаю, что наступит время — и его самого ждет та же участь. Он жестоко расплатится за их смерть, ему будет хуже, чем им. Они умерли сразу, а он будет мучиться долго и молить смерть, чтобы она пришла и избавила его от ежедневных мук. Но смерть будет медлить, и тогда он сам пойдет искать встречи с ней. Вы еще вспомните мои слова, вспомните…

Ричардc выскочил из приюта как ошпаренный и прошел быстрым шагом два квартала прежде чем сообразил, что идет куда-то без всякой цели. Чертовщина какая-то! Эта сумасшедшая словно заколдовала его: он сидел и слушал всю эту чушь. Если бы обе жены Фреда Дэвиса хотели покончить с собой, то каждая могла бы сделать это более легким и приятным способом. Нет, все это чушь, все, что наговорила старая колдунья! Но ведь когда он сидел у нее в комнате, он почти поверил ей. У нее безусловно есть дар внушения. К тому же она сама свято верит в то, что говорит. Но он — сыщик, профессионал — и должен верить, только фактам.

Ричардc огляделся, стараясь сориентироваться, где он находится, и взгляд его случайно упал на вывеску на противоположной стороне улицы: "Эрик Кристоферсон. Спортивное снаряжение" — гласила вывеска над витриной, где были выставлены различные тренажеры, висели боксерские мешки, груши, лежали штанги.

Фамилия владельца магазина показалась детективу знакомой. Где-то она попадалась ему совсем недавно? Он начал вспоминать по порядку все свои действия по приезде из Стоунвилла, всех людей, с кем он в Миль-тауне. встречался, говорил. И как всегда, этот прием возымел действие — он вспомнил, где попадалась ему эта фамилия. Эрик Кристоферсон, известный альпинист, как было сказано в "Мильтаунере", двенадцать лет назад выступал в качестве эксперта при расследовании обстоятельств гибели Мэри Дэвис.

Самолет на Стоунвилл улетал только завтра утром, так что время есть, — думал Ричардc, глядя на вывеску. Хотя, с другой стороны, что нового может сказать этот альпинист? Наконец добросовестность победила, и Ричардc направился к магазину Эрика Кристоферсона.

Дэвис ждал приезда детектива с беспокойством. Вчера вечером ему позвонила из Мильтауна Вирджиния Таруотер и пригрозила, что если он еще раз вздумает кого-нибудь подослать к ней, то она созовет репортеров и сделает заявление,