Самое главное, ему следовало чуть-чуть изменить курс корабля – прямая линия, прочерченная через звездные врата, уводила в сторону от планеты, обозначенной как цель ‹Триполи›. Задействовав оставшийся резерв реактивной массы в кормовых баках, Квинси слегка развернул судно в сторону – так, чтобы спустя пять объективных часов ‹Бесстрашный› на лету поразил цель, то есть врезался бы в планету в той точке, в какой искомое небесное тело находилось бы через пять часов семнадцать минут двадцать одну секунду.

Эта последняя поправка курса едва не стоила кораблю жизни. От его корпуса тотчас начали отваливаться части; куски внешней обшивки расплавились при прохождении сквозь плазменное облако, когда на корабль обрушился ураган заряженных частиц, движущихся почти со световой скоростью. Туннель, который пробурил в облаке газа бак из-под реактивной массы, к сожалению, не был идеальным вакуумом, в результате чего один-единственный протон при скорости, близкой к скорости света, превращался в космический луч.

Будь на борту ‹Бесстрашного› люди, они бы уже давно были мертвы. Ведь именно опасность столкновения с космическими лучами во время межзвездных странствий при скорости, близкой к скорости света, и вызвала к жизни необходимость грибовидной конструкции корабля, когда исполинский передний бак с реактивной массой, водой, служил надежным защитным экраном. Радиация, пронзившая корпус судна возле звездных врат, расплавила значительную часть внешней обшивки, вызвала внутренние повреждения, особенно в незащищенных цепях, и мгновенно убила бы любые формы органической жизни, окажись они в тот момент на борту.

Квинси-4, вернее, бортовой компьютер, внутри которого обитал ИскИн, был надежно защищен – нет, не стенами, которые в самый первый момент наверняка вызвали бы радиационную бурю, а мощным электромагнитным экраном, подобным тем, что находят применение на кораблях, работающих в радиационном поясе – например, на орбите Юпитера или Мардука, газового гиганта, вокруг которого вращается Иштар.

Как только ‹Бесстрашный› лег на нужный курс, Квинси занялся разгрузкой корабля. Песок, погруженный на борт космического транспорта на марсианской орбите, до сих пор находился в пластиковых канистрах весом пятьсот тонн каждая, причем пятьдесят из них располагались вдоль ‹хребта› корабля. Следуя программе, приводящей в действие последовательность три, Квинси-4 освободил корабль от половины груза. При помощи мощных ракетных двигателей он под прямым углом отстрелил каждую канистру от корпуса корабля. Как только двадцать пять канистр отлетели от корабля, остатки реактивной массы были использованы для торможения.

При той скорости, на которой двигалось судно, такого торможения хватило лишь на то, чтобы замедлить скорость на десятые доли процента, однако как и в случае с передним баком этого оказалось достаточно, чтобы отстреленные канистры продолжили свое движение, но уже впереди корабля. За этим последовали длинные объективные секунды, в течение которых канистры продолжали двигаться вперед, после чего сработали взрывные устройства, заложенные в каждую из них. Одно мгновение – и окружающее пространство заполнили собой облака из мельчайших кусочков пластика и песка.

Как только последние запасы реактивной массы были исчерпаны, ‹Бесстрашный› превратился в порожнее судно, движущееся на высокой скорости. Квинси-4 быстро отстрелял оставшиеся пятьдесят канистр, сообщив каждой из них ускорение, достаточное для того, чтобы отлететь от корабля на приличное расстояние, после чего взорвал и их. Теперь к цели ‹Триполи›, планете ксулов, на скорости, почти равной скорости света, неслись два песчаных облака и мертвый корабль.

Пошел отсчет последних секунд…

* * *

Штурмовая группа ‹Триполи›, Рядом с целью ‹Филадельфия›, Звездные врата системы Край Ночи, 16:38 по бортовому времени

Гарроуэй продолжал в одиночестве дрейфовать в пространстве. Согласно дисплею его имплантата, с того момента, как ‹Бесстрашный› прорвался сквозь Врата, прошло пять часов. В этом участке космического пространства по-прежнему было заметно легкое свечение – именно здесь погиб вражеский флот или по крайней мере большая его часть. Похоже, отдельные корабли еще оставались в этом районе. Впрочем, Гарроуэй не мог точно сказать, то ли он видит их на самом деле, то ли ему почудилось. Поскольку надежной точки отсчета для определения размеров в его распоряжении не было, эти движущиеся объекты вполне могли оказаться как вражескими судами, исполинами длиной в милю каждый, так и участниками его десантной группы, до которых было лишь несколько сот метров. -

Он вновь повторил попытку.

– Ударное подразделение ‹Альфа›. Говорит Триггер. Кто-нибудь слышит меня?

На этот раз до него сквозь помехи дошел ответ:

– Я слышу, комендор-сержант.

– Кто говорит? – уточнил Гарроуэй. Встроенный в его бронекостюм компьютер барахлил и потому не опознал говорящего.

– Младший сержант Шра-дах, коммендор-сержант.

– Можно просто сержант, Шра-дах. Ты тот самый иштариец, который повел за собой других против мародеров. – Он хорошо помнил рекрута родом с далекой планеты, гордого тем, что удостоился похвалы своего непосредственного начальника.

– Так точно, сержант.

– Ну как, пока держишься?

Последовала небольшая пауза.

– Мне кажется, системы моего костюма начинают отказывать. Мне хватает воздуха и энергии, но компьютер, похоже, вышел из строя.

– Понятно. Возможно, изжарился во время взрыва. А сам как? Тебя случайно не ранило?

– Нет, я не ранен… – Вновь возникла пауза. – Сержант, мне страшно! Я не хочу умереть в космосе!

– Отлично тебя понимаю, – отозвался Гарроуэй. – Мне тоже страшно.

– Сержант… я хочу домой.

– И я хочу, Наль! Тебя ведь зовут Наль?

– Да, сержант.

– Не волнуйся, Наль, мы не умрем, – подбодрил он иштарийца, хотя сам был не уверен в том, что говорил. – Нам с тобой умирать еще рано.

– Это ты верно сказал, черт возьми. Окочуриться мы еще успеем, – вклинился в их разговор до боли знакомый женский голос.

– Кроум?

– А ты что думал, что я тебя здесь брошу?

– Я зову вас уже пять часов! Где вас носило все это время, черт возьми?

– Там же, где и тебя. Я только и делала, что пыталась связаться с тобой. Просто плазменное облако теперь рассеялось, и наши передатчики вновь заработали. А может, нанотехники за это время успели кое-что починить. Не знаю.

– Как здорово, что ты вышла на связь! Скажи, кто-ни-будь еще подавал голос?

– Брунелли, сержант. Насколько я понимаю, связь восстановлена?

– Восстановлена, можете не волноваться. Ответьте все, кто слышит меня!

– Говорит Исли, докладываю выполнение задания!

– Руэ!

– Липперт!

Один за одним морпехи начали рапортовать о своем присутствии. Гарроуэй в уме вел счет. Всего на его запрос откликнулись пятьдесят человек. Юнт до сих пор находился под опекой Армори и был без сознания.