— А тебе какое дело? Чего ты ко мне привязалась? И вообще, кто ты такая? Психолог на практике? У тебя задание — выбери занятого человека и достань его нелепыми вопросами о его жизни? Или манера знакомиться такая? Так вынужден разочаровать. С такой занудной манерой общаться у тебя никаких шансов понравиться хоть кому-то.

— Какой же ты все-таки хам, Корвинус, — вдруг устало сказала она, спрыгнула с подоконника, одернула юбку и пошла к выходу.

— А в чем дело? — агрессивно воскликнул он, глядя в спину удаляющейся девушке, и лишь спустя секунду понял, что она назвала его именем, которое не знал никто. В человеческом мире, естественно.

— Постой! Ты откуда знаешь, кто я?!

— Оттуда, — бросила она, не оборачиваясь, и вышла из подъезда.

Валентин бросился следом. Но когда выскочил на улицу, девчонки уже нигде не было видно.

— Чушь какая! — буркнул он сердито, развернулся и пошел обратно.

Если эта девчонка была кем-то из вампиров, а это, несомненно, так, то почему он не почувствовал этого? Впрочем, ответ был очевиден. Он — человек, лишенный способностей ревенанта, а люди не могут отличить кровных братьев от обычных смертных.

Валентин поднялся в свою квартиру-студию, бросил пакет с продуктами у барной стойки и подошел к окну, тупо глядя на яркие огни соседних домов.

Кто же такая эта неслучайная знакомая? И что ей было надо от него? Неужели проверяла, подходит ли он для ее клана? Или просто захотела поглазеть на одного из легендарных Корвинусов?

Или он опять прохлопал ушами очередной свой шанс. Снова совершил ошибку…

Звонок в дверь прозвучал так неожиданно, что Валентин вздрогнул. Но тут же вспомнил, что ждал приятелей. Хотя с этой девицей и забыл обо всем. Направляясь к двери, он машинально взглянул на циферблат часов и понял, что гости опоздали по меньшей мере на два часа.

— Ну и где вас носило так долго? — спросил Валентин, распахивая дверь, и остолбенел, когда увидел, кто стоит на пороге.

Темноволосый мужчина с лицом испанского гранда сдержанно улыбнулся:

— Я бы на твоем месте не открывал дверь, предварительно не узнав, кто за ней.

Корвинус сразу понял, кто это, хотя до этого видел его только в картотеке отца.

— А вы… ко мне? — озадаченно спросил он.

— К тебе.

— Вообще-то я жду друзей… — пробормотал Корвинус, пытаясь сообразить, как деликатно дать понять гостю, что он пришел в не самый лучший момент, и в то же время показать, что он рад этому визиту.

— Я посоветовал молодым людям зайти позже, — отозвался негоциант.

— Ну… тогда проходите.

Рамон вошел, мельком оглядел маленькую квартиру Корвинуса, нахмурился почему-то, но ничего не сказал. Сел в кресло, положив ногу на ногу, и посмотрел на Валентина.

— Ты поступил очень неразумно, оставшись в Столице. Это большой риск.

— Я же не ревенант, — ответил тот, усаживаясь на диван напротив. — Кому я могу быть нужен?

— Основателю, например, — небрежно заметил испанец.

Валентин озадаченно уставился на него.

— Какому еще основателю?

— Отрадно сознавать, что хоть кто-то в нашем мире может существовать в блаженном неведении о происходящем, — сказал вьесчи, и Валентин не совсем понял, издевается тот или нет.

— Ну, так объясните, что происходит, — буркнул он.

Рамон удобнее устроился в кресле и спросил:

— Ты слышал о столкновении во дворце даханавар?

— Да, — нехотя отозвался Корвинус, вспоминая кошмарные фотографии, которые видел недавно на закрытом форуме. — Читал в интернете. Там, говорят, было жуткое побоище.

— Это дело рук Основателя — древнего существа, создателя всех кровных братьев. Долгие века он был… устранен от реальной жизни, но теперь вернулся и устанавливает свои порядки, убивая нас.

Несколько секунд Валентин пытался переварить полученную информацию.

— То есть вы хотите сказать, что в Столице появился некий прародитель всех вампиров?

— Абсолютно верно.

— Почему отец никогда ничего не говорил о нем?

Это был риторический вопрос.

— Но если этот Основатель сам создал вампиров, — медленно продолжил Корвинус, сообразив, что в рассказе Рамона есть логический провал, — зачем же ему уничтожать их?

— Во-первых, он питается нашей кровью. Во-вторых, у него есть свои планы, которые он воплощает за наш счет.

— Какие планы? — настороженно спросил Валентин. Можно было не сомневаться, что все, касающееся вампиров, имеет отношение и к нему самому.

— Когда я увижу его, непременно спрошу, — улыбнулся Рамон. — Но одним из них вполне может быть убийство нового ревенанта.

— Ну и при чем здесь я?

— Дело не в тебе. Твоя сестра может погибнуть.

— А если мне все равно? — с вызовом спросил Валентин.

— Тогда ты глуп, — резко отозвался вьесчи. — И я не удивляюсь, почему кадаверциан не взял тебя в клан.

— Он готов был меня взять! — воскликнул оскорбленный Корвинус. — Я сам отказался!

— Значит, он сделал так, чтобы ты отказался. Но сути это не меняет. Если тебе все равно, что ревенант погибнет из-за твоих детских эгоистических обид…

— Я не хочу, чтобы Виттория погибла! — перебил его Валентин. — Просто не понимаю…

— Основатель может использовать тебя для того, чтобы добраться до нее.

— Зачем?

— А зачем он убил прежнего ревенанта? Судья исчез. Совет распался. Кланы больше ничего не объединяет, ничто не сдерживает взаимную неприязнь. Разобщение и хаос — именно то, что нужно Основателю.

Рамон говорил что-то еще, но Валентин пропустил остальное мимо ушей. Его сознание зацепилось за одну-единственную мысль.

— Значит, из-за него погиб отец… Но почему он не защищался?! Он же ревенант! Он мог блокировать любую магию!

— Он не ожидал нападения, — мягко отозвался негоциант в ответ на отчаяние Валентина. — Он его даже не почувствовал. У него просто заболело сердце. Как может заболеть у любого человека.

Корвинус вскочил. Подошел к кухне, отвернулся от гостя, и чтобы хоть как-то отвлечься от тяжких мыслей, достал из холодильника бутылку минералки, отвинтил крышку, налил в стакан и, глядя на веселые пузырьки газа, спросил:

— Значит, вы уверены, что теперь опасность грозит мне? Но почему тогда Кристоф ничего не сказал об этом? Он предупредил, чтобы я был осторожен, но… — Валентин пожал плечами, отпил воды и снова повернулся к Рамону.

— Кристоф очень занят и не может предусмотреть все, — ответил тот. — Так что я взял на себя труд немного помочь ему.