К месту проведения акции были стянуты лучшие силы ФСБ. Здесь присутствовала вся оперативная группа Чернышова в полном составе, около десятка других оперативников Управления по борьбе с терроризмом, а также бойцы антитеррористического подразделения во главе со своим командиром, майором Анофриевым. Кроме того, безопасность либералов обеспечивали изрядные силы московской милиции. Чернышов постарался так обеспечить охрану акции, чтобы исключить возможность появления террориста. Но когда он приехал на площадь и своими глазами увидел редкую толпу митингующих, то сразу понял, что предпринятые меры безопасности оказались совершенно излишними. Никакого теракта сегодня не будет. Это полковник мог сказать совершенно определенно.

– Павел Андреевич, – услышал Чернышов голос Артема Ветрова. – Этот приехал, сейчас начнется.

Под местоимением «этот» подразумевалось, что на митинг прибыл лидер и вождь либералов.

– Ну что ж, раз приехал – посмотрим, – довольно равнодушно ответил полковник.

– Павел Андреевич, да нужно нам все это?! – в сердцах сказал Ветров. – Ведь даже дураку ясно, что здесь ничего не будет! Сдались Раптору все эти либералы! Плевал он на них с высокой башни!

– Ну и что ты предлагаешь? Снять охрану и разойтись по домам? – с той же интонацией спросил Павел.

– Да нет, – смущенно ответил Артем. – Я только хотел напомнить, что этот митинг последний и на этой неделе уже никаких общественно-политических сборищ не будет.

– Я знаю, – согласился с Артемом Чернышов.

– Ну так что будем делать, Павел Андреевич?

Ветров терпеть не мог впустую тратить время, поэтому уже сейчас хотел услышать от начальника конкретный план предстоящих действий.

– Думать, – ответил тот на вопрос. – Да, думать, – повторил он, глядя в недоуменные глаза Артема. – Будем думать и постараемся понять, почему Раптор отказался от проведения террористического акта во время митингов? В чем причина такого поведения террориста? Его остановили предпринятые нами меры безопасности или он продолжает действовать по собственному плану, который нам пока неизвестен?

– Раптор не производит впечатления противника, который легко может отказаться от своего замысла, – возразил начальнику Ветров.

– Вот и я так думаю, – согласился с ним Чернышов. – Значит, мы ошиблись при определении его мишени. И цель террориста – не политический митинг, а нечто другое. Поэтому, когда закончится эта акция, я предлагаю вернуться в управление и еще раз проанализировать все действия Раптора, чтобы понять его истинные планы.

– Мозговой штурм? – уточнил у начальника Артем.

– Да, порой он бывает очень полезен. Тем более что сейчас нам ничего другого и не остается.

Раптор. 24.03, пятница, 17–00.

Террорист, о котором рассуждали полковник и капитан, в данный момент находился совсем в другом месте. Предварительно надев синий рабочий комбинезон, Сычев подходил к центральному входу в Парк Горького. Юрий действительно не собирался устраивать теракт во время политических митингов. План террориста был гораздо более жесток и коварен.

Возле входа в ЦПКиО строительные рабочие заканчивали сооружение уличной эстрады. В дни весенних школьных каникул Центральный парк стал излюбленным местом детей. Особенно многолюдным парк становился в выходные дни, когда, уступая требованиям своих чад, родители приводили их сюда покататься на аттракционах и просто погулять по многочисленным аллеям. В субботу 25 марта, в один из последних дней школьных каникул, администрация парка при поддержке правительства Москвы планировала устроить для детей большое развлекательное представление, о чем красноречиво свидетельствовали яркие рекламные афиши, расклеенные на входе в парк. Главным элементом развлекательной программы должно было стать выступление цирковых артистов. Именно для них сейчас создавалась открытая эстрада перед входом в ЦПКиО. По стечению обстоятельств сотрудники ФСБ не знали о завтрашнем детском празднике. Когда начальник Управления по борьбе с терроризмом генерал Локтионов запрашивал список намеченных в столице общественных мероприятий, ему перечислили только те из них, на которые дала разрешение московская мэрия. Запланированный на 25 марта детский праздник был организован правительством Москвы, поэтому дополнительно получать в мэрии разрешение на его проведение не требовалось.

…В своем рабочем комбинезоне Раптор практически не отличался от строителей, занимающихся сооружением эстрады. К тому же в руке Сычев держал раздвижной металлический ящик с двумя ручками, в каких рабочие носят свои инструменты. Только сейчас в ящике не было инструментов. Там лежали тетриловые шашки, подсоединенные к электронным взрывателям. Закладка радиоуправляемых фугасов была самым опасным мероприятием в плане Юрия. Даже непосредственное проведение террористического акта не вызывало у него столько беспокойства, как предварительная установка фугасов. И дело было даже не в том, что Раптору предстояло устанавливать взрывчатку практически на глазах строительных рабочих. В том, что он справится с этой задачей, террорист как раз не сомневался. Наибольшую опасность представляла сама взрывчатка. Самопроизвольную детонацию тетрила мог вызвать любой удар и даже трение. Поэтому закладка фугасов требовала ювелирной точности и высочайшей осторожности. Одно время Сычев даже собирался отказаться от этой затеи, но после того, как силы безопасности обнаружили его убежище в Малаховке, террорист решил исполнить свой план в точности до последнего пункта.

«Полковник Чернышов, похоже, вцепился в меня мертвой хваткой, – рассуждал Юрий. – Он слишком настойчив, без взрывчатки его не удастся сбить со следа». Отбросив последние сомнения, Раптор уверенно направился прямо к сооружаемой эстраде. Рабочие уже закончили монтаж основания и теперь тянули к эстраде какие-то провода. На приближающегося человека в синем комбинезоне они не обращали никакого внимания. Юрий, наоборот, разглядывал рабочих очень внимательно. «Эти четверо строители, а те двое, с бухтой кабеля, скорее всего электрики, – сообразил он. – Очень хорошо, что они из разных бригад. Значит, друг друга не знают». Террористу опять повезло – электрики, разматывающие кабель, оказались одеты в такие же комбинезоны, как и он сам. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. В магазине, торгующем рабочей одеждой, где Сычев приобрел свой комбинезон, выбор был небогатый, и комбинезоны оказались однотипными.

Поравнявшись с эстрадой, Раптор выбрал момент, когда никто из рабочих не смотрел в его сторону, и нырнул под нее. Фасад эстрады закрывали рекламные щиты спонсоров детского праздника, поэтому Сычев не опасался, что его могут заметить во время установки фугасов. Террорист раскрыл принесенный с собой ящик. Сверху в нем лежал прибор ночного видения, изготовленный в форме очков. Под эстрадой приходилось действовать практически в полной темноте, поэтому прибор ночного видения оказался совсем не лишним. Юрий надел прибор на голову и вытянул перед собой руки, проверяя, хорошо ли он видит свои пальцы. Изображение в окулярах прибора было вполне четким, и террорист приступил к работе. Убрав слой поролона, предохраняющий взрывчатку от сотрясения, Юрий достал первую собственноручно изготовленную мину. Всего таких мин Сычев изготовил четыре, на каждую из них у него ушло по килограмму тетрила. Раптор выбрал одну из опор, несущих на себе основную нагрузку, приложил к ней мину, предварительно обернутую поролоном, и приклеил взрывчатку липкой лентой. Такую же операцию он повторил с оставшимися тремя фугасами. Закончив минирование, Юрий снял очки. Различить в темноте установленные фугасы было практически невозможно. Террорист довольно улыбнулся. Несмотря на опасность, он успешно справился со своей задачей. То, что в результате его деятельности погибали люди, для Раптора значения не имело. Любая успешно выполненная работа всегда поднимала ему настроение.