Он посмотрел на меня.

– Почему чай?

– А больше тебе ничего не кажется странным? – поинтересовалась я. – Ты взял с собой что-нибудь пишущее?

Мы обшарили машину и нашли старую ручку в центральной консоли. Убедившись, что за нами никто не следит, мы вышли и направились к стене. Поежившись от холодного воздуха, я посмотрела на впечатляющее изображение.

– Чушь какая, – пробормотал Толстяк, пытаясь нацарапать свое имя на одном из разрисованных кирпичей. Надпись получилась такой бледной, что я даже не стала пытаться добавить свое, когда он передал мне ручку.

Я уже говорила ему, что это не игра в поиск предметов, и я по-прежнему верила в это. По крайней мере, адрес точно не проявится внезапно на стене после того, как мы совершим несколько загадочных действий. Думаю, имели значение не сами действия, а то, что мы попытались их выполнить. Наверняка кто-то следил за этим местом. Даже если этот человек не знал адреса, возможно, он сообщал Лиаму и Руби, что мы здесь и нас можно забрать.

– Почему было просто не дать нам этот чертов адрес, – бурчал Толстяк. – Я чувствую себя идиотом. Ладно, пошли обратно в машину.

– Погоди, – сказала я, осматривая землю. – Камень…

Я взяла обломок кирпича и повернулась к стене. Что именно с ним делать, указаний не было. Я не нашла, куда его положить, и просто пристроила у стены, под ногами нарисованного человека.

– Чушь какая, – снова повторил Толстяк, засовывая руки в карманы.

– Тебе нужно купить чай, – подсказала я. – Помнишь?

Я бы пошла с ним, но не хотела, чтобы меня рассматривали или задавали вопросы, тем более, если это могло спугнуть Лиама и Руби.

Толстяк вздохнул, но все-таки направился к кофейне по мокрой слякотной дороге.

– Погоди. – Я поглубже надвинула шапку ему на лоб и поправила шарф так, чтобы опознавательного значка было не видно. А еще на всякий случай сняла с Толстяка очки – потому что он никогда не фотографировался в них.

Толстяк посмотрел на меня слегка расфокусированным, но явно возмущенным взглядом.

– Только на этот раз, – пообещала я.

Ждать его оказалось настоящим мучением. Когда парень наконец подошел к машине, держа в руках два дымящихся стаканчика, вид у него был еще более несчастный.

– Ничего? – спросила я.

Толстяк передал мне мой любимый горячий шоколад.

– После того как я изо всех сил таращился на всех, кто был в кофейне, что было ужасно жутко, либо они вот-вот должны появиться, либо местная полиция сделает это раньше… – ой, блин!

Горячая вода пролилась из стаканчика. Толстяк начал вытирать ее салфеткой, а стаканчик снова опасно наклонился.

– Дай сюда.

Когда парень передавал мне чай, защитная полоска картона соскользнула.

Поставив свой горячий шоколад на консоль, я полностью ее стащила, повернув стаканчик так, чтобы Толстяк мог увидеть написанный на нем адрес.

Он откинулся на сиденье, уронив салфетку на пол.

– Ладно, – сказал Толстяк. – Давай еще раз посмотрим на карту.

Оказалось, что адрес даже не указывал на конкретный дом. Мы проехали по узкой местной дороге к расчищенному участку земли. Я бы решила, что именно это и есть наш пункт назначения, даже если бы не заметила цифры, написанные краской из баллончика на дереве у дороги, или красный грузовик, припаркованный подальше от чужих глаз.

Толстяк остановился рядом с грузовиком и заглушил двигатель. Какое-то время мы просто сидели там, слушая шорох дождя в листьях. Вода стекала по ветровому стеклу, размывая мир вокруг.

– Может, стоит выйти и осмотреться? – предложила я, уже хватаясь за ручку двери.

– Думаю, да, – согласился он.

Разделившись, мы обошли площадку по кругу. Оказавшись на противоположном конце поля, я заметила, что дождь звучит иначе. Громче. Я углубилась в кустарник, продираясь через сплетение веток, и вскоре поняла, в чем дело.

– Зу? – окликнул меня Толстяк.

– Я тут! – Я изо всех сил замахала руками, чтобы он меня заметил. – Гляди!

Толстяк бросился ко мне. И то, что он увидел, ему не понравилось. И лицо его помрачнело.

– В чем дело? – спросила я.

Прежде чем он успел ответить, в тумане появилась темная фигура, которая быстро перемещалась по серебристой поверхности озера. Клетчатая рубашка. Бейсболка. Насвистывает Rolling Stones.

Лиам.

Сидя на скамейке в небольшой лодке, он обернулся, наконец заметив нас. Спуск к воде был крутым – слишком крутым, чтобы сбежать вниз и поприветствовать его. А мне этого так хотелось!

– Черт, поверить не могу, что вы добрались до меня! – крикнул он, разворачивая лодку вдоль берега. – Вон там впереди берег более пологий. Мне будет проще забрать вас оттуда… Если вы не хотите прыгать прямо мне в руки, а, Толстячок? Ты же знаешь, как я люблю драматические встречи.

Толстяк двинулся в направлении, куда указал Лиам. Тот вопросительно взглянул на меня. Я пожала плечами. Мы оба знали Толстяка. Иногда ему нужно некоторое время, чтобы проникнуться происходящим.

Склон холма оказался более каменистым, чем я ожидала. Толстяк повернулся ко мне, чтобы помочь перебраться через валуны, и поддержал, когда мы перелезали через упавшее дерево.

– Правда, я в порядке, – прошептал он, заметив мой внимательный взгляд.

К тому моменту, когда мы добрались до ровной поверхности, Лиам уже вытащил лодку на берег. Я выпустила руку Толстяка и бросилась к Лиаму – и он успел вовремя, чтобы меня поймать. Обнял меня и закрутил, пока у нас обоих не закружилась голова, и неловко смеялся.

– Вот это я понимаю, приветствие! – воскликнул он, возвращая мою сбившуюся шапку на место.

Ощутив под ногами твердую землю, я ткнула его кулаком в живот. Согнувшись пополам, Лиам рассмеялся громче.

– Даже не смей снова пропадать, не сообщив нам! – завопила я, вкладывая в эти слова беспокойство и гнев, пережитые за последние шесть месяцев. – Это было несправедливо – совершенно несправедливо.

Лиам выпрямился, веселость исчезла с его лица.

– Ты права. Несправедливо. Если бы у меня был какой-то способ передать вам весточку, не рискуя, что кто-то еще узнает… Мне следовало больше стараться. Под конец разразился полный дурдом, и то, что случилось с отцом Руби… Нам нужно было убираться, пока все не стало еще хуже, наплевав на последствия.

Последствия заключались в том, что теперь с точки зрения властей они были беглыми преступниками. За Руби следили не так, как за всеми другими «пси»: ей нужно было соблюдать комендантский час и регулярно отмечаться. Так что, исчезнув, она нарушила договоренность с временным президентом и ООН о том, что будет соблюдать эти строгие требования. Нам не разрешалось жить за пределами той системы, которую правительство создало для нас. По крайней мере, легально.