Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В некоторой степени Сол отдавал себе отчет в том, что галлюцинирует, и профессиональная часть его сознания металась в догадках: не ранения ли запустили механизм видений? Он с изумлением взирал на наложение друг на друга реальных событий, разделенных между собой сорока годами. Но другая часть сознания воспринимала происходящее как абсолютную реальность, как решимость бороться с самой беспросветной частью его жизни, с чувством вины и одержимостью, обескровившими его существование на целых сорок лет, лишившими его любви и семейного счастья. Почему он до сих пор жив? Почему не остался со всеми во рву?
Но сейчас он был с ними.
За его спиной четверо преследователей вышли на берег и теперь перекрикивались и махали друг другу руками, растянувшись по пляжу на тридцать ярдов. То и дело короткие очереди рассекали листву. Сол сосредоточенно полз вперед в полной темноте, ощупывая почву руками и чувствуя, как песок сменяется землей, заваленной деревьями, и более вязкой трясиной. Он опустил лицо в воду и, задохнувшись, резко выпрямил спину, стряхивая с волос капли и приставшие ветки. Очки где-то потерялись, но в темноте толку от них было мало – с равным успехом он мог находиться в десяти футах и в десяти милях от нужного ему дерева. Свет далеких звезд не проникал сквозь густую листву, и лишь едва различимая белизна собственных пальцев в нескольких дюймах от лица убеждала Сола в том, что он не ослеп.
Будучи врачом, Сол не мог не задаться вопросами, как велика потеря крови, где именно засела пуля – ему не удалось найти выходного отверстия – и как долго он сможет обойтись без медицинской помощи? Но когда через секунду выстрелы винтовок разрезали листву в двух футах у него над головой, эти вопросы показались ему риторическими. С легкими шлепками в болото посыпались ветки.
– Туда! – послышался совсем рядом мужской голос – Он пошел туда! Кельвин, Сакс, за мной! Овер-хольд, двигайся вдоль берега, чтобы он не вышел из зарослей.
Сол полз вперед, пока вода не достигла пояса, затем встал. Мощные фонари снопами желтого света освещали джунгли за его спиной. Он прошел вперед футов десять-пятнадцать и упал, споткнувшись о невидимое под водой бревно. Лицо его погрузилось в воду, и он непроизвольно глотнул ее.
Пока он пытался подняться на колени, прямо в глаза ему ударил луч света.
– Вот он! – Луч метнулся в сторону, и Сол прижался к гнилому бревну, когда со всех сторон снова засвистели пули. Одна срезала кусок мягкой древесины в десяти дюймах от его щеки и поскакала по поверхности болота со звуком обезумевшего насекомого. Сол инстинктивно дернулся в сторону, и в это мгновение лучи фонариков скользнули по стволу высохшего дерева, расколотого молнией.
– Назад, налево! – закричал охранник.
Автоматные очереди поднимали немыслимый грохот, а плотный покров листвы лишь усугублял его, создавая впечатление, что трое стреляют в закрытом тире.
Сол встал и направился к дереву в двадцати футах от него. Луч одного из фонариков метнулся к нему, остановился и снова потерял его, пока охранник вскидывал винтовку. Пули с жужжанием проносились мимо, как рассерженные пчелы, а те, что врезались в воду, осыпали Сола брызгами. Следующая очередь гулко забарабанила по дереву, тому самому, к которому он направлялся.
Сол наконец достиг цели и запустил руку в дупло. Сумка, которую он там оставил, исчезла. Он нырнул в воду в тот момент, когда пули вонзились в изуродованное молнией дерево. Пока он продвигался по дну, цепляясь за корни, пучки водорослей и все, что попадалось под руку, все новые и новые пули со зловещим пением врезались в воду. Спрятавшись за деревом, он высунул голову, чтобы набрать воздуха, и принялся молить Бога послать ему палку, камень, любой увесистый предмет, которым он мог бы запустить в своих врагов в последние мгновения жизни. Ярость его стала всеобъемлющей, она заглушила даже боль от ран. Солу казалось, что ярость превратилась в сияние над его головой, словно у Моисея, с которым тот, по преданию, спустился с горы.
И вдруг он заметил, что в трещине у самой воды что-то поблескивает.
– Выходи! – крикнул тот же охранник. Стрельба прекратилась, и он вместе с напарником, громко шлепая по воде, начал смещаться влево, чтобы лучше прицелиться. Третий, не опуская фонарика, двинулся вправо.
Сол сжал кулак и ударил по плотной древесине в том месте, где сквозь кору просачивался свет. Раз. Два. На третий раз его кулак прошел внутрь, и пальцы сомкнулись на мокром пластике.
– Видишь его? – крикнул охранник слева. Свисавший с нижних ветвей испанский мох частично закрывал обзор.
– Черт, подойди ближе! – заорал тот, что был справа. Его фигура виднелась за изгибом ствола.
Сол вцепился в скользкий пластик и попытался вытащить сумку сквозь проделанное им узкое отверстие. Однако сумка была слишком большой. Тогда он отпустил ее и стал сдирать кору ногтями. Обугленная гнилая древесина отрывалась целыми клочьями, но сердцевина была твердой, как сталь.
– Я вижу его! – закричал второй охранник слева, и очередь снова заставила Сола нырнуть под воду. Но и там он продолжил свое занятие, не обращая внимания на фонтаны брызг.
Через две-три секунды грохот прекратился, и Сол вынырнул, хватая ртом воздух и отряхивая воду.
– Барри, законченный ты идиот! – орал слева один из охранников. – Я прямо на твоей линии огня, сукин ты сын!
Сол засунул руку в дупло и обнаружил там лишь воду. Сумка погрузилась еще глубже. Он обошел ствол и запустил левую руку в отверстие так глубоко, как только мог. Пальцы его сомкнулись вокруг ручки.
– Я вижу его! – снова закричал охранник справа.
Сол подался назад, ощущая простреленной лопаткой присутствие двоих человек у себя за спиной, и потянул ручку изо всех сил. Сумка приподнялась и застряла – отверстие по-прежнему было слишком узким.
Охранник справа установил фонарик и выстрелил одиночным патроном. Еще один луч высветил новое отверстие в стволе в нескольких дюймах над головой Сола. Он присел, поменял руки и снова дернул. Ничего не изменилось. Вторая пуля прошла между его правой рукой и боком. Сол понял, что охранники позади не стреляли лишь потому, что их коллега теперь находился прямо на линии огня. Он подбирался ближе, чтобы сделать третий выстрел, ни на мгновение не выпуская свою цель из луча света.
Сол ухватился за ручку обеими руками, уперся ногами в ствол и оттолкнулся от него изо всех сил. Он не сомневался, что ручка оторвется, и она все-таки оторвалась, но уже после того, как громоздкая сумка вывалилась наружу. Он подхватил ее, едва не уронив, прижал покрепче к груди, повернулся и бросился бежать.
Охранник справа выстрелил и перевел винтовку на автоматический режим. В Сола уперся другой луч и тут же потерял его, скользнув вниз, а охранник вдруг взвыл и разразился ругательствами. Справа снова раздалась очередь, на этот раз охранник сместился в сторону футов на пятнадцать. Сол бежал не останавливаясь, жалея лишь о том, что потерял очки.
Воды было уже по щиколотку, когда он споткнулся о поваленное дерево и вылетел на островок, поросший низким кустарником и болотной травой. По хлюпающим шагам он догадался, что его преследуют как минимум двое. Он бросил тяжелую сумку на землю, нащупал молнию, быстро открыл ее и разорвал внутренний водонепроницаемый мешок.