Я оглянулся. Чуть позади меня возвышался небольшой взгорок, поперек которого лежало огромное дерево, сваленное бурей. Это было превосходное укрытие. Ствол дерева был не меньше пяти футов в диаметре и выглядел довольно крепким, почти не подгнившим. Такую преграду никакому пистолету не пробить.

Рискну, подумал я, покатился по земле, вскочил и вприпрыжку заковылял по снегу к дереву. Я почти добрался до него, когда Кит заметила мой маневр и выстрелила, но, к счастью, промахнулась. В следующее мгновение я был уже в безопасности за толстым древесным стволом.

Две пули с тупым стуком вонзились в дерево.

Приподнявшись на коленях, я осторожно выглянул из-за ствола.

И увидел Кит. Она доснаряжала пистолетную обойму. Надежно упершись в дерево локтями, я навел на нее ружье. Моя позиция была превосходна — ее ужасна. Упавшее дерево защищало меня до самой шеи, а Кит остановилась за редким кустом, практически на открытом месте. Снова пошел легкий снег, пусть немного, но все же затруднявший видимость, к тому же ей пришлось бы целиться вверх по склону, а чтобы убить меня, она должна была попасть мне в голову. Чертовски трудный выстрел.

Кит закончила снаряжать обойму, подняла голову и увидела, что я встаю.

Я махнул ей рукой.

Выступив из-за редкого куста, за которым она пряталась, Кит сжала пистолет обеими руками, тщательно прицелилась и выстрелила. Пуля вонзилась в дерево прямо передо мной.

— Кит, брось пистолет. Я не хочу тебя убивать, но, если придется, я выстрелю. Эта штука разорвет тебя на части! Не вынуждай меня стрелять в тебя!

— Ты убил моего отца! — проговорила она дрожащим голосом. — Ты... ты...

— Мне очень жаль, Кит, но я был вынужден. Или он, или я — так стоял вопрос, и я уверен, что Джерри это тоже понимал. Он ведь был солдатом, как и я, и он понимал... Только один из нас мог остаться в живых. Ты — другое дело. Я не хочу, чтобы ты умерла, поэтому положи пистолет на землю.

Я видел, что Кит заколебалась. Закрыла глаза. Вытерла с лица слезы и снежинки.

— Ты убил его, — повторила она и двинулась ко мне, желая сократить дистанцию и бить наверняка.

— Остановись, Кит! Остановись и брось оружие. Сейчас же! — резко приказал я.

— Ты убил папу! — снова выкрикнула Кит, обратив ко мне бледное лицо с решительно сжатыми губами и горящий взгляд кобальтово-синих глаз. — Ты убил...

— Я не шучу, Кит, дробовик — серьезное оружие, он не разбирает. Если я выстрелю, я убью тебя на месте, поэтому положи, пожалуйста, пистолет и подними руки!

— Ты убил моего отца. Кроме него, у меня никого не было!.. — Она истерически всхлипнула.

— Кит, выслушай меня. Джерри... Ему бы не хотелось, чтобы ты погибла. Ты сделала все, что могла, ты сражалась до последнего и проиграла, так что брось свой чертов пистолет и подними руки! — заорал я.

Но Кит не слушала. Целясь мне в голову, она продолжала подниматься вверх по склону.

Ее шаги были твердыми, решительными.

Перешагнув через руку Джерри, Кит на мгновение опустила взгляд.

Она была босиком.

Ее пижама с очаровательными котятами промокла насквозь.

Облака понемногу разошлись, небо посветлело, но на ее плечах еще поблескивали снежинки. Холодный утренний бриз раздувал пряди ее волос.

— Не делай этого, Кит! Если ты выстрелишь, мне придется убить тебя. У меня просто не будет выбора. Пожалуйста, брось пистолет! — Я почти умолял ее, но Кит отрицательно покачала головой. Теперь нас разделяло каких-нибудь десять футов. Пистолет слегка дрожал в ее руке.

— Брось пистолет, прошу тебя, Кит! Пожалуйста, брось!

Кит перехватила левой рукой запястье правой, прикрыла один глаз и прицелилась.

— Прости, Майкл, — сказала она и выстрелила.

Пуля просвистела совсем рядом. Я был в отчаянии.

— Кит, милая, прошу тебя!.. Ты вовсе не одна на свете, твои настоящие отец и мать живут в Нью-Йорке. Их зовут Лили и Гектор Орландес, и они...

Я невольно ахнул — вторая пуля задела руку. На долю секунды я потерял контроль над собой, и, хотя ранение был поверхностным, оно все же заставило меня отреагировать. Повинуясь не разуму, а инстинкту, я дернул спусковой крючок.

Из правого ствола вылетел сноп огня.

Кит все-таки успела выстрелить еще раз, но как раз тогда, когда она нажимала на курок, заряд картечи ударил в нее и сбил с ног, разворотив грудь, горло и живот.

Кит выронила пистолет и кубарем покатилась вниз по склону.

— Кит!!! — закричал я.

Отшвырнув дробовик, я перевалился через ствол дерева и, упав на четвереньки, быстро пополз к ней.

Кит лежала на снегу лицом вверх. Ее грудь превратилась в сплошное кровавое месиво, из которого торчали осколки костей. Снег под ней тоже напитался кровью, и красная лужа продолжала расползаться.

Я сразу понял, что рана смертельна.

Никакой надежды.

Несколько картечин попали ей в сердце — одного этого было достаточно, чтобы навсегда вычеркнуть ее из списков живых.

— Господи, Кит!..

Я сжал ее лицо в ладонях. Она была так прекрасна!

О, Кит, неужели все должно было закончиться именно так?

Я открыл рот, чтобы сказать что-то, как-то утешить, но слов не было. Ее ресницы чуть дрогнули. Из-под них по щеке скатилась одинокая слезинка.

Она что-то прошептала.

Я наклонился ближе и покачал головой.

Я не расслышал ее слов.

— Что, Кит? Что?!

С огромным усилием она наконец произнесла:

— Я тоже люблю тебя, Шон...

Кит светло улыбнулась. Она была рада, что ей удалось мне это сказать. Потом глаза ее закрылись, изуродованная грудь поднялась и опустилась в последний раз.

Встает солнце. Его лучи разгоняют тени. Они больше не будут глядеть на меня, эти мертвецы, и я рад. Их немой укор действует на меня слишком сильно. Кроме того, я замерз. Холодный ветер пробирает до костей, как будто стремится унести меня, вобрать в себя и заставить страдать еще больше в наказание за все, что я совершил.

Солнце встает над лесистыми горами и изгоняет последних вестников Смерти, трубящих в невидимые трубы над местом, где разыгралось последнее сражение. Две женщины, трое мужчин. Одна из женщин была даже не вооружена, но мне все равно пришлось ее убить. Другого выхода я не видел. Зато этот глупый мальчишка выбрался отсюда живым и невредимым.

Ладно, хватит об этом. Главное, они мертвы. «Сыновей Кухулина» больше не существует. Саманта их переоценивала. Эти люди не умели работать скрытно, без шума и пыли. Для этого им не хватало ума. Я даже сомневаюсь, что они знали историю того, чье имя приняли. Мальчик по имени Сетанта получил имя Кухулин, после того как убил страшного пса. Его преобразила пролитая кровь.