— Поймите, Тарджис, я говорю с вами как друг, — продолжал мистер Смит серьезно. — Никто ничего не имеет против вас, это вы выкиньте из головы. Но как сказал мистер Дэрсингем, вам надо подтянуться. В последнее время вы относились к работе не так, как следовало бы. Я знаю, вы не лентяй и умеете работать хорошо, но прямо вам скажу — если бы я этого не знал, я бы мог теперь подумать совсем другое. У каждого из нас имеются свои заботы и огорчения. И у меня тоже их куча, поверьте, — продолжал он тоном скромного героя, — хотя вы этого, наверное, не подозревали, потому что я научился оставлять их дома, когда иду на работу. Я достаточно стар и закален жизнью, поэтому не даю своим огорчениям мешать мне работать. Вы же не умеете с ними справиться — и ничего стыдного в этом нет. Мне кажется, Тарджис, вы в последнее время чувствуете себя не блестяще.

— Это верно, мистер Смит. Так оно и есть.

— И что ты думаешь, Чарли, — гремел высокий субъект, покрывая все голоса, — он это сделал. Это так же верно, как то, что я стою здесь перед тобой. Когда увидишь Симми, спроси у него: «Какой приз взяла леди Флетайрон в Ньюбери?» — и больше ничего. Только это и спроси. То-то смеху будет! Ха-ха-ха! — Его широкое лицо было уже багрового цвета.

— Это, конечно, не мое дело, Тарджис, — продолжал мистер Смит, наклонясь к самому уху собеседника, — и я спрашиваю вас только по дружбе. Мне кажется, что вы попали в какую-то беду. Если это не так, тогда вам надо сходить к доктору: вы, вероятно, нездоровы.

— Мне действительно нездоровится, мистер Смит, но дело вовсе не в этом. Дело в том, что я… право, не знаю, как вам и сказать, мистер Смит… видите ли, тут замешана одна девушка. Это из-за нее я расстроен в последнее время.

— Ах вот что! Вы обязаны на ней жениться или что-нибудь в этом роде? Нет? Так что же? Просто маленькая ссора?

— Да, пожалуй… — уклончиво ответил Тарджис с весьма заметным смущением.

— Ну, из-за этого не стоит огорчаться! — воскликнул мистер Смит, удивленный открытием, что все дело в простой размолвке влюбленных. — Разумеется, я знаю, как это неприятно. Не забывайте, мой мальчик, что перед вами человек, женатый много лет. У меня сын почти ровесник вам. Как ни серьезна, быть может, ваша ссора, ее не следует принимать близко к сердцу. Ведь этак и заболеть можно!

— Я иной раз тоже так думаю, — заметил Тарджис с горечью.

— Какая нелепость! Все это перемелется. А если и нет, так что же, найдете себе другую девушку, не такую строптивую. Поверьте мне, если она уже сейчас так строптива, то потом жизнь с ней станет совсем невыносимой. Вы слишком чувствительны, Тарджис, вот в чем горе.

Тарджис усмехнулся, и это вымученное подобие усмешки говорило о малодушном отчаянии.

— Нет, нет, ничего подобного! — орал высокий мужчина. — У нас есть еще десять минут. Уйма времени. Что, повторим? Три двойных порций виски, мисс! Я еще тебе не рассказал об одном случае. Это приключилось на днях с Джеком Пирсом и старым Джо. Ох-хо-хо!

— Вот кому, видно, весело жить на свете, — заметил Тарджис. — Не понимаю, как такие типы умудряются… Не работают, слоняются целые дни без дела, а между тем всегда имеют деньги и плюют на всех. Вы не знаете, как им это удается, мистер Смит?

— Нашли у кого спрашивать, — ответил мистер Смит с легким раздражением, как будто и он вдруг ощутил прилив зависти при мысли о такой беззаботной жизни, но не хотел в этом себе сознаться. — Вероятно, он из тех, что играют на скачках. «Легко достается, легко и тратить» — вот их девиз. Пока это так, им хорошо, — но ведь это не может продолжаться вечно?

— Ничто не вечно, — буркнул Тарджис.

— Ну, в молодые годы глупо говорить подобные вещи, — сказал мистер Смит. — Слушайте, если только вы немного подтянетесь, не будете таким угрюмым, не будете ходить с таким видом, как будто вам противно на всех смотреть…

— Да нет же, мистер Смит, честное слово не противно…

— …и усердно приметесь за работу, то вы займете у «Твигга и Дэрсингема» прочное и солидное положение. Не далее как сегодня мистер Дэрсингем говорил, что теперь наше предприятие будет расти и расширяться, и для такого человека, как вы, могут представиться большие возможности.

Тарджис с отчаянной решимостью посмотрел на него и проглотил слюну.

— Я в этом не так уверен, — объявил он вдруг.

— Что вы хотите этим сказать? — воскликнул мистер Смит, вытаращив на него глаза.

— Мне не все представляется в таком розовом свете. Я много думал. Все эти новые затеи, которыми мы сейчас только и заняты, начались с приходом мистера Голспи. — Он выговорил это имя с неожиданной резкостью.

— Ну и что же? Вы ничего нового не сказали, Тарджис. Я знаю это не хуже, а то и лучше вас.

— А если он уедет, что тогда, мистер Смит?

— Если он уедет? Трудно сказать. Может многое случиться, а может и ничего не случиться. Но ведь мистер Голспи никуда не уедет.

— А я думаю, что уедет — и скоро.

Мистер Смит опять уставился на него широко раскрытыми глазами. Тарджис несомненно говорил серьезно.

— Откуда у вас такие сведения?

— Мне думается, что он уедет.

— Не понимаю я таких заявлений! Выдумаете, что он уедет! Да с какой стати ему уезжать теперь? Для чего? Я лучше всякого другого знаю, какую кучу денег он загребает на этом деле. Не скрою от вас, в нашей отрасли торговли такие доходы даже просто удивительны. Дурак он будет, если уедет. Если только, конечно, он не… — Мистер Смит подумал о нескольких возможных случаях, но оставил свои догадки при себе. — Нет, Тарджис, это вздор. Что это взбрело вам в голову?

— Это не вздор, мистер Смит! — воскликнул Тарджис и в порыве раздражения высказал больше, чем хотел. — Мне известно, что он скоро уезжает. Во всяком случае, не останется в нашей конторе. Я знаю также, что он невысокого мнения о мистере Дэрсингеме.

— Но откуда вы все это взяли? — Мистер Смит был не столько испуган, сколько рассержен. — Впервые слышу! Как вы узнали? Вы не шутите, а?

— Что ж, пора двигаться! — загремел высокий мужчина. — Пообедаешь со мной, Чарли? Отлично. А с тобой, Том, увидимся в понедельник. Ну ясно, приду. Можешь не сомневаться! Я такого случая не упущу. Что? Ах ты мошенник! Ну, пока! До свиданья, мисс. Будь здоров, Сэм.

Тишина, наступившая после его ухода, почти пугала своей неожиданностью. И в этой тишине мистер Смит и Тарджис в упор смотрели друг на друга. Затем Тарджис отвел глаза, а мистер Смит продолжал смотреть на него.

— Ничего не понимаю, Тарджис.

Тарджис нахмурился, крепко сжал губы и беспокойно заерзал на месте. Наконец он сказал:

— Я кое-что слышал, мистер Смит, вот и все. Не могу вам рассказать, где и от кого. Я уже жалею, что проговорился.

Мистер Смит видел, что Тарджис говорит очень серьезно. В этом не могло быть никакого сомнения.